Стоковые изображения от Depositphotos
В Казыбекбийском районном суде продолжается процесс по делу о гибели 34-летней Евгении Леонтьевой на тарзанке. Инструктора Александра Музникаса судят по статье 306 части 3 УК РК «Выполнение работ, либо оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших по неосторожности смерть человека».
По словам свидетелей, директор фирмы «Fly Казахстан» Илья Ильичев зарегистрировал ТОО летом 2021 года. Хотя прыжки устраивают уже очень давно. Товарищество зарегистрировали, все сотрудники работали в нем неофициально. Некоторые даже до сих не признаются, что трудились там. К примеру администратор Екатерина Савицкая. Девушка уверяет, что в фирму трудоустроена не была. А выполняла некоторые функции «администратора» чисто по доброте душевной.
Екатерина Савицкая встречалась с Ильей Ильичевым. Поэтому вела страничку в Instagram, принимала переводы от клиентов, встречала их на объектах, раздавала на подписи памятки. По ее словам, денег за эту деятельность она не получала. Хотя адвокат подсудимого Юрий Плясовских озвучил данные, что Ильичев переводил энные суммы матери Савицкой. Видимо намекая, на оплату ее деятельности.
Также Екатерина Савицкая сообщила, что до сих пор беспрепятственно общается с Ильей Ильичевым. Он сейчас находится на территории Российской Федерации. Казахстанская полиция объявила его в международный розыск в связи с трагическим случаем. Но так его и не нашла.
Во время несчастного случая Илья Ильичев находился в России. У него умерла мать, и он устраивал похороны. С тех пор директор «Fly Казахстан» больше на территорию республики не возвращался.
Подсудимый Александр Музникас и еще один техник признаются, что работали в «Fly Казахстан», но также подтверждают, что неофициально. Заплату они получали либо переводом на карточку, либо деньги им выдавала Екатерина Савицкая.
Во внутренней организации этой фирмы удивляет то, что оплата прыжков считалась «безвозмездной добровольной благотворительной помощью на развитие компании». Хотя в Instagram для желающих прыгнуть было просто указана «цена прыжка». Один прыжок стоил 5 тысяч тенге. Для компании это очень удобно. Ведь если они не предоставляют услуги, то и не обязаны отвечать за их качество.
Вопросы также вызывают памятки, которые выдавали клиентам на объектах. По словам Светланы Морозовой, досконально памятку она не читала. Администратор сообщила ей, что тут нужно расписаться, что у нее якобы нет никаких физических и психических отклонений (здоровое сердце и психика).
На деле документ гораздо серьезнее.
— В документе есть информация: ознакомление с базовыми навыками обращения с веревкой и снаряжением, техника безопасности при проведении прыжков, правила поведения на объекте. В документе также указывается, что вы осознаете и понимаете все риски, связанные со спортом повышенной опасности. А также признаете и осознаете, что это занятие может привести к травмам или гибели. Но, тем не менее, вы отказываетесь от любых видов исков и претензий и освободили всех присутствующих на прыжках от любых видов исков, — зачитала документ защитник Музникаса.
Светлана Морозова, подруга погибшей, подарившая ей злосчастный сертификат, сказала, что если бы знала, о чем идет речь в документе то, ни за что бы его не подписала.
Вызывает вопросы также и профессиональная подготовка сотрудников фирмы. Всего в организации работали 5 техников-инструкторов. В суде сегодня давал показания один из них — Лев Глуховский. Он рассказал, что попал в ТОО после того, как увидел объявление о наборе. Он прошел двухмесячную подготовку у Ильи Ильичева лично и сразу же начал работать техником-инструктором. Никаких документов, сертификатов или удостоверений о пройденных курсах на руки Глуховский не получал. То есть уроки от Ильи Ильичева нельзя назвать профессиональной подготовкой.
Обязанности инструкторов разделялись на месте. Верхний инструктор должен был готовить клиентов к прыжку, надевать амуницию, проводить словесный инструктаж как нужно прыгать, где можно держаться, а где нельзя и дождавшись сигнала отправлять клиентов в «полет».
Первый нижний инструктор должен был крепить тормозную систему к дереву, чтобы клиент плавно спускался и зависал на уровне 2-3 этажа. Второй должен был «ловить» людей внизу и снимать с них амуницию.Лев Глуховский в тот день выполнял функцию первого инструктора. Он крепил тормозную систему.
В суде очень долго выясняли всю последовательность действий всех инструкторов, чтобы прыжки проходили успешно. Опять же эта последовательность действий никак не закреплена документально. А просто отработана словесно. Выяснилось, что верхний инструктор, подготовив клиента наверху, сообщал его вес нижнему технику и после получения сигнала «в виде двух поднятых больших пальцев» (означающих, что все готово к прыжку) клиенту можно было совершать прыжок.
А в тот злополучный день, по словам Глуховского, Александр Музникас не сообщил вес Евгении Леонтьевой и, не дождавшись его сигнала, разрешил ей прыгать. Александр Музникас в свою очередь, уверял, что Глуховкий вообще покинул свое рабочее место и поэтому не успел привязать трос.
Однозначно ясно, что согласованности действий у них не было. Эту проблему могла решить обычная рация, с помощью которой можно было бы сообщать о готовности оборудования. Ну и натянутая, как в цирке, страховочная сетка. Если с клиентом в полете, что-нибудь случалось, эта сетка могла спасти его жизнь.
Следующее заседание по этому делу пройдет 5 мая.
По сообщению сайта EKaraganda.kz