Стоковые изображения от Depositphotos
Поклонница Дэвида Боуи в Брикстоне (Лондон) в день смерти музыканта, 2016 год
Инопланетянин Зигги Стардаст из альбома «The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars» и фигура самого Дэвида Боуи стали практически неразделимы. В свое время некоторые фанаты верили, что Зигги — настоящее имя певца.
Боуи всегда тяготел к театральности на сцене — и хотел придумать нечто масштабное, неординарное и эксцентричное. На создание Стардаста артиста подтолкнул участник группы The Playboys Винс Тейлор, поверивший после нервного срыва в то, что он инопланетный бог.
Дэвид Боуи, 1973 год
Среди прочих на персонажа Зигги повлияли техасский музыкант Legendary Stardust Cowboy, «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика и опередивший свое время японский дизайнер Кансай Ямамото. Последний черпал вдохновение в театре кабуки, вместе с Боуи они придумали смелые образы вне гендерной идентичности. Наибольшую известность получили наряды, созданные японцем для концертного тура Ziggy Stardust: виниловый костюм и трикотажный комбинезон на одно плечо.
Зигги прилетел на Землю в качестве посланника, чтобы сообщить людям о пяти отведенных им годах. Согласно концепции, человечество столкнулось с нехваткой природных ресурсов. По ходу развития Зигги превратился в андрогинную рок-звезду, — люди вознесли инопланетянина до пророка, что он сам начал верить в свое превосходство. Но это его и погубило.
«Зигги просят написать песню о пришествии звездного человека. «Starman» — своего рода надежда, за которую люди сразу же цепляются, — рассказывал Боуи. — Он возводит себя до невероятных духовных высот и живет благодаря своим последователям».
Когда другие инопланетяне прибыли на Землю, то они разорвали Зигги на части под песню «Rock'n'Roll Suicide».
«Зигги умирает на сцене, а звездные люди, которые не могут существовать в нашем мире, потому что состоят из антиматерии, берут части его тела и делают себя видимыми», — заключил Боуи.
В течение нескольких лет певец давал интервью от имени своего альтер-эго, поэтому неудивительно, что поклонники стали воспринимать их как одно целое.
«Было очень легко день и ночь оставаться одержимым этим персонажем. Я стал Зигги Стардастом. Дэвид Боуи полностью вылетел в окно», — говорил артист. Правда, вскоре певец настолько «сроднился» с ролью, что перестал отличать реальность и вымысел:
Концерт Дэвида Боуи во Франкфурте-на-Майне, 1978 год
«Этот придурок прилип ко мне на долгие годы. Это стало очень опасным. Я на самом деле сомневался в своем здравом уме».
Летом 1973 года Боуи попрощался с инопланетянином на съемках документального фильма. На лондонской сцене Hammersmith Apollo певец сообщил о своем последнем концерте в этом образе.
Затем появился Аладдин Сейн из одноименного альбома Боуи, где он изображен с красной молнией на лице. Этот снимок принадлежит знаменитому фотографу Брайану Даффи. Макияж артиста стал крайне популярен в массовой культуре: после Боуи молнию на себя «примеряли» многие звезды от Леди Гаги до персонажа Джоан Роулинг Гарри Поттера.
Согласно одной версии, Сейн — просто американизированная версия Стардаста. По другой — это отсылка к больному шизофренией сводному брату Боуи Терри. Так, в названии композиции кроется игра слов. «Aladdin Sane» можно прочесть как «A Lad Insane» («Безумный парень»).
В 1975 году на смену эпатажу пришел Изможденный Белый Герцог, одетый в классику и не скрывающий своей симпатии к нацистской идеологии. В то время Боуи сильно увлекся запрещенными веществами и занялся оккультизмом.
В одном интервью артист даже назвал Адольфа Гитлера «одним из первых рок-звезд». «Надо, чтобы правый фронт поднялся, смел все на своем пути и навел везде порядок», — сказал однажды Боуи.
Дэвид Боуи во время выступления, 1972 год
Впоследствии певец объяснил, что радикальные высказывания были частью сценического образа. Правда, к этому моменту уже никто не мог понять, где настоящий Боуи, а где — Белый Герцог.
Образ альтер-эго в первую очередь ассоциируется с альбомом «Station to Station» 1976 года, потому что упоминается в заглавном треке. Однако этот персонаж появился годом ранее — во время промокампании пластинки «Young Americans». Именно в ней зародились основные темы будущего лонгплея, а вышедшая следом «Station to Station» стала как бы подтверждением эмоциональной нестабильности Боуи.
«70-е были просто безумны! Еще немного и Белый Герцог окончательно свел бы меня в могилу. Этот персонаж, пожалуй, самый опасный из всех ранее мною созданных», — вспоминал Боуи.
В песне «Word On A Wing» артист уже буквально кричал о своей зависимости: «My prayers flies like word on a wing» («Моя молитва летит как на крыльях»). Вскоре Боуи все-таки смог «убить» своего героя. Изможденный Белый Герцог погиб не в свете софитов, как это сделал Стардаст, а ушел тихо, став очередной страницей в истории образов певца.
По сообщению сайта Газета.ru