Стоковые изображения от Depositphotos
Tazabek — Корреспонденты ИА АКИpress побеседовали с экс-председателем Совета министров Киргизской ССР и бывшим премьер-министром Апасом Джумагуловым. В интервью он рассказал про детские военные годы, работу в нефтяных промыслах «Кыргызнефтьгаза» в Кочкор-Ате, в Центральном комитете и в правительстве, поделился своим видением многих вопросов: реформа промышленности и экономики, приватизация, выборы, разработка месторождений и строительство, в том числе ГЭС.
— Апас Джумагулович, какое у Вас самое яркое воспоминание из детства?
— Труд — это самое полезное на всю жизнь, что я вынес из детства, помимо, конечно, материнской ласки и родительского наставничества на прямой путь не словами, а делами. Мы видели, как они работают, поэтому трудились вместе с ними.
Отец, после возвращения с войны с финнами в 1940 году ушел на фронт Великой Отечественной, а мама в 1942 году сильно заболела. Сестре было 11 лет, мне было где-то 8-9 лет. В ту пору нам очень помог еврей по национальности Мирнозов, который раньше еще с отцом работал. Он почувствовал, что если маму исключат из бригады дойных коров на ферме, то нам придется очень тяжко. Он устроил маму сторожем, нам позволялось выходить на работу вместо нее. Кроме охраны мы к утру разносили сено каждой корове.
Мы получали 300 грамм хлеба для мамы и по 100 грамм выдавалось на детей, правда не каждый день. Это было для нас серьезной поддержкой на все годы войны, ну и, конечно, свое хозяйство. Отец, уезжая в армию, оставил только одну просьбу для мамы — «корову не теряй, кормить будет тебя и детей». Все годы войны мы были с молоком нашей коровы и теленком. Мы молоко продавали и жили на вырученные средства. Годы войны были самыми трудными. Заготавливали на зиму хворост, кизяк, сено для коровы и телки, и все это вручную вязанками и доставляли домой на себе. Не хватало поливальщиков, и в летнее время совхоз привлекал нас поливать огромные поля люцерны.
— Вы так много работали в детстве, а как же школа?
— Школу посещал все годы, исключением первого семестра – 1945 учебного года. И здесь с возвращением отца из войны вновь продолжил учебу.
Мы жили в совхозе Стрельниково, во втором отделении, сегодня называется — Арашан. Так получилось, что в школу я ходил в Таш-Мойнокскую не полную среднюю школу один. Это примерно 7 километров от дома. Переходил 3 реки, мостом была оснащена только большая река Аламединка, она была из досок, часто уносило. Очень часто мокрый приходил в школу или из школы. В полноводии переходил реку Аламединку по дамбе, сооруженный из глыб камней. Она разделялась на три реки, основной Аламедин и еще два ответвления. Все мои сверстники, к сожалению, побросали школу после первого семестра.
Я закончил Кой-Ташскую неполную среднюю школу – 7 кл, и поступил в Бишкекскую школу №5. В 9-ом всем классом перевели экспериментально в 6 школу с русским языком обучения и ее закончил, получив аттестат окончания 10 классов. Этот перевод для меня был связан с трудностями, так как 8 лет я проучился на кыргызском языке. Но зато это дало возможность немного лучше знать русский и выехать за пределы Кыргызстана, в частности в Москву. Многие поступили в Ленинград, Москву, Новосибирск, Алма-Ату.
— Какое самое важное поворотное решение было принято Вами в жизни?
— Это, получив среднее образование в русской школе и я осмелился поехать в Москву, доздав по двум предметам экзамен, к тем, что сдал в Бишкеке, пройти собеседование и поступить в Московской институт Нефти имени Академика И.М. Губкина и стать студентом и закончить успешно институт, уже работая одновременно в экспедиции Академии Наук СССР, у профессора В.А. Долицкого.
Вторым самым поворотным решением стало оставить Москву после одного года работы в Москве, в Южной Комплексной геологической экспедиции АН СССР. Отец уходил на пенсию и я не колебаясь уехал домой к родителям. Прибыл в Чангыр-Таш после одного года работы, здесь перевели в Кочкор-Ату, где прошел все ступени и проработал почти 13 лет, из них 11 лет главным инженером «Кыргызнефтегаз».
Это было самая ответственная должность. В те годы «Кыргызнефтегаз» достигла самых больших рубежей, открыты новые нефтяные и газовые месторождения, внедрены прогрессивные способы добычи, очистки нефти. Я уже говорил, что руководителем моей научной работы с 3 курса института был очень известный геолог, доктор, профессор Долицкий Владимир Абрамович, который много работал на Ближнем Востоке, в Иране, в Ираке, свободно владел тремя иностранными языками.
Мы, многие годы, были связаны по работе. Он меня загружал интересными научными работами. В институте у нас в группе было 105 человек, из которых 5 человек оставили в Москве, остальных распределяли по Сибири и Дальний Восток. В те годы нефтяная промышленность бурно развивалась. В том числе и я хотел куда-то далеко-далеко на Север уехать как геолог. Не получилось, меня оставили в Москве в том институте, где я с третьего курса уже работал на полставки. Летом по 3-4 месяцев от академической экспедиции бывал на полевых работах, где только не побывал. Но надо было ехать домой и быть с родителями.
Партийная жизнь
Еще одним поворотным в моей жизни событием стало, когда меня забрали в Центральный комитет, утвердив на Пленуме ЦК заведующим промышленно-транспортным и связи, отделом ЦК КП Киргизии. Я категорически отказывался, потому что я видел себя в своей профессии. Уже заканчивал докторскую диссертацию, и осенью 1973 года я ее должен был защитить, в том же институте, где учился, позже завершив заочную аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и имел ученую степень кандидата геолого-минералогических наук.
— Кто настаивал на прохождении по партийной линии?
— Таких людей не знаю. У меня не было ни одного родственника или близких людей, в том числе в руководящих должностях, образно выше бригадира совхоза или колхоза. Так что должен разочаровать, не было таких «наставников». Более того я согласился только на четвертый раз. Сначала Ахматбек Суюмбаев категорически предлагал перейти в обком партии, заведующим отделом. Через 2 года Султан Ибраимович Ибраимов 1-ый секретарь того же обкома компартии Киргизии, рекомендовал заведующим обкома партии. Я тоже отказался, потому что мне нужно было завершить докторскую работу. Первые мои научные статьи, работы были выполнены и опубликованы в трудах Института и научных авторитетных журналах «Геология нефти и газа».
В 1973 году пригласили в Центральный комитет. Я отказался от предложения у секретаря ЦК Компартии Киргизии Вакулова. В тот же день пригласил второй секретарь ЦК КП Киргизской ССР Тартышев и предложил, я отказался. Тогда он при мне позвонил Турдакуну Усубалиевичу и сказал, что он отказывается. Я действительно просил его оставить меня в той работе, где я знаю свое дело. Тогда пригласили к первому секретарю ЦК компартии Т. Усубалиеву.
Он доброжелательно принял. Я понял, что много обо мне знает, но дальше у него разговор был очень короткий. Я еще «а» не успел сказать, он сказал: «Нам нужны кадры. Я знаю, что вы отказываетесь».
Он мне указал на полку, где очень много кандидатских и докторских работ и сказал: «Нам нужны работающие кадры. Вы завтра будете в Центральном комитете. Вас такой-то человек ждет». Все на этом разговор закончился. Он пригласил заведующего орг. отдела Кабанова. Его не оказалось, пришел Абакиров. Первый Т.У. Усубалиев попросил оформить и отправить в ЦК КПСС тому-то, сказав мне: «Надеюсь, что вы не подведете», было понятно и ясно. Я уже морального права не имел отказываться, хотя очень сожалел, что на долго отойду от научных работ по профессии геолога. Но «согласен», слово не высказал, хотя другого пути уже не было, уж магическим был Т.У. Усубалиев.
— В первое время работал с опытнейшим отраслевым секретарем ЦК П. Вакуловым, затем с А. Масалиевым. Работа была многогранная, тяжелая, ответсвенная, работал с опытными людьми дружно. Главным было состояние и перспектива отраслей, кадры, кто бы мог лучше справится и видел перспективу развития. Позже мне повезло, много самых разных поручений давал первый и по ряду вопросов работал непосредственно с Усубалиевым.
Я здесь выбрал самый правильный, на мой взгляд, путь совместной работы. Какое бы поручение не получал, исключением некоторых сугубо секретных или личных вопросов, информировал своего отраслевого секретаря, даже советовался, и об этом знал первый и мы очень доверительно, согласованно работали, отношения у нас были самые доверительные.
Заведующим я проработал 6 лет. Затем был избран на пленум ЦК уже отраслевым секретарем ЦК компартии Киргизии. Затем был избран первым секретарем Иссык-Кульского обкома партии и там, к сожалению, проработал один год. Но здесь снова новая ответственная работа. Избрали в парламенте председателя Совета Министров Киргизской ССР.
Переход в Центральный комитет был ответственным шагом. Как вы знаете, в те годы все проходило через него. И только с 1-й секретарь ЦК мог рекомендовать, избрать Вас с первого секретаря Иссык-Кульского обкома компартии в Председателя Совета министров Киргизской ССР. Это было трагедией ни сколько для нас, сколько для Центрального комитета Союза.
Это не так в данном случае они знали и даже давали свое московское согласие. Были вопросы, когда они брали, сконцентрировали всю власть на себя. Вот это приводило в двоевластие, не привело к большим успехам. Больше они занимались стратегией развития, в экономике. Занижена была роль премьера и председателя совета министров. Мне повезло, что они мне оказывали полное доверие, так как я работал многие годы заведующим отделом промышленности транспорта и связи, а затем отраслевым секретарем ЦК Компартии Киргизии и Союза тоже. Потом был избран на сессии Жогорку Кенеш Председателем Совета Министров Киргизской ССР, тоже с согласия ЦК КПСС и Политбюро ЦК.
Годы премьерства
— В независимом Кыргызстане на посту премьера вы были самый долгий срок. Это были трудные годы. Как вам кажется, что вам удалось сделать, а что нет?
— Когда власть перешла к нам, естественно перешла и глобальная ответственность. Она заключалась прежде всего выборе форм, методов управления страной, которая находилась еще в пути. Старая система рухнула и уходила в историю, новую надо было создавать, переходить без промедления и колебаний на рыночные формы правления, о котором слышали, читали, но не знали, не жили в нем.
Самым трудным было перестроить кадры, и не все могли в себе найти силы перестроиться. Люди того времени привыкли работать по указанию, на готовом, а тут надо было добывать, искать рынок и не только сбыта. Это оказался крайне непростым вопросом. Кроме того, первая трудность заключалась в том, что примерно до 30% бюджета многие годы покрывалась за счет союзного бюджета союзным правительством.
А когда распалось, все связи, все договора исчезли, транспорт, связи уже не работали, старые договора ушли в историю, их никто не выполнял, цены рухнули в разы, люди работали, зарплату не получали, продукция не имела сбыта, заводы и фабрики встали, или работали на бартер, некоторые объявляли себя банкротами, полный хаос, но экономику надо было налаживать. Второе, снабженческие, финансовые вопросы тоже союз решал. Раньше нам нужно было защищать в Госплане, представляя экономические интересы союзных органов. Все это исчезло и надо было всё это налаживать в новых рыночных условиях.
Когда принял правительство, хлеба (зерна) было всего на 2 недели. Дефицитные товары — это одно, а вот хлеба не было, вот этого нельзя было допустить. Полностью надо было перестроить функции и ответственность, подобрать кадры, а кадры надо было знать. Благо, работал премьером и много знал. Нужно было переходить на рыночные условия и взаимоотношения. Надо было самим перестраиваться и помогать по делу всем, с кем работали, особенно тем от уровня работы, которых зависило успех продвижения системы.
Если на эту тему, то еще в 1989 году когда наша республика была Союзной, наше правительство внесло в Жогорку Кенеш доклад по своей инициативе о возможном в перспективе переходе республики на рыночные рельсы. Докладом выступить поручено было мне. Я его готовил и выступал с этим докладом. Было много еще такого неожиданного, с которым депутаты не соглашались. Слово рынок и рыночные отношения многими невоспринимались, поскольку все связывали с капитализмом. Пожалуй, надо отдать должное депутату Парламента Абсамату Масалиевичу [Абсамат Масалиев — бывший первый секретарь ЦК Компартии Киргизии], который в принципе поддержал основу в докладе и высказал в своем выступлении ряд замечаний.
Хотя многие пологали, что он консерватор, в своем же выступлении он сказал: «Да, действительно, надо к этому готовиться. Наверное, мы к этому придем». Кое что из того что мы сделали и предлагали в первые годы двигались к свободному рынку. Вот здесь было главное, что Республика добилась одним из первых полноценной либерализации рынка, свободная торговля стало неминуемо необходимым, и оно работала, введенный еще в 1991 году частная собственность на землю начало тоже двигаться, и введенная национальная валюта сом в 1973 году, сыграла главную свою функцию, т.е. мы конкретно уже входили на рынок и рыночные отношения.
Это было главным, но работа была впереди в каждодневном напряженном труде. И это, действительно, произошло на 3-й год мы работали почти в рыночных условиях, перешли на рынок. Это было самое тяжелое время. Но тем не менее работали, налаживали, учились и учили. К середине 1995 года мы вышли уже на положительные темпы развития в рыночных условиях, решив проблемы заработной платы, пенсиями и пособиями. Имея положительные темпы развития всех основных ведомств, собственными силами стали закрывать те дыры, которые образовались, постепенно уходили от унизительной помощи.
В союзном правительстве мы были озабочены той обстановкой и тем заданием, планом, которую мы должны были выполнить. Никогда и никто нас не спрашивал – а каково цена этой продукции? Какую и сколько мы хотим произвести продукцию на внешний рынок? Желание мы свое не могли выполнить, так как материальных ресурсов не было. Оказывается, нам нужно было ориентироваться именно на внешний рынок, на долларовую продажу, в том числе своего сырья и на прямую. Как вышло из положения наши друзья из Белоруссии. У них было огромное количество экспортной продукции.
Телевизоры, мы пользовались белорусскими холодильниками, пользовались белорусскими тракторами, самосвалами. В послевоенные годы в Беларуси были созданы огромные мощности. Они были ориентированы не только на внутренний, но и на внешний рынок.
У нас не оказалось ничего, кроме полтонны золотой, много было продукции, комплектующих, в огромных количествах запчастей. Урановый комбинат встал, выработав многие годы свое сырье. Ртутный комбинат стояла и сегодня в нужном объеме не выпускает продукцию. Кадамжайский сурьмяной комбинат, многие годы выпускавший высококачественную сурьму для всей страны и на экспорт, вскоре, после развала Союза полностью встал, так как сырье поставляемый из России перестали нам продавать, в своих интересах продали зарубеж посадив на мель огромный комбинат и коллектив в 3 тысячи человек, Республика принимает меры, но цена оказалось тяжелой.
— По вашему мнению, соглашение с Кумтором было справедливо в то время? Как вы думаете сейчас по прошествии лет?
— Оно было справедливым до того, как была создана «Центерра Голд». В 2005 году Кумтор должны были уже по продленному сроку на 100% рассчитаться с инвестициями, и все поступления за проданную золото должно было принадлежать Кыргызстану, народу страны. Месторождение и все хозяйство должно было перейти Кыргызстану. Вместо этого у Кыргызстана стало около 33%, хотя изначально доля составляла 74%, а позже около 63%. Здесь трудно говорить, что-либо более о долях до и после учреждения «Центерры Голд». Она должна была полностью перейти в собственность Кыргызстана не позже 2005 году.
Поэтому тяжелейшая борьба, которую вел С.Н. Жапаров с коллегами по полной передачи Кумтора в полном объеме всеми предприятиями, основными и иными Фондами в собственность Кыргызстана была своевременный в те годы, когда он открыто аргументированно обосновал и вносил предложение Парламенту Республики. Не сделали тогда, но справедливость восторжествовало, вопрос решен усилиями, героической настойчивостью Президента Жапарова и его команды, Кумтор в полном объеме, всеми коммуникациями возвращена народу Кыргызстана, доход его работает на развитие экономики и социальные дела, дороги, школы и многие другие вопросы Республики.
Отношение к приватизации
— В 90-е годы, еще до Вашего прихода в Правительство, Республика начала работать с Международным валютным фондом, со Всемирным банком в Республику, в лице Фондом Госимущества Республики начали внедрять программу приватизации. И началась массовая приватизация. Вообще, вы считаете, что в целом приватизация вот в таком виде с таким темпом всё-таки была ошибкой в 90-е годы?
— Я буду неискренним, если скажу, что в целом приватизация была ошибочной. Нет, она нужна была. Но с другими организационными принципами, другими продуманными, не аварийными темпами, и возможно главное не единоначалием Фонда и его руководства. Выполняя требования смогли же мы сохранить объявив их стратегическими отраслями, например, нефтегазодобывающую отрасль, энергетику, золота и другие изделия военных заводов.
В 1994 году, когда второй раз вернулся в правительство, приватизация завершалась, особенно для хлебных производств и заводов, оставались простаивающие, нерентабельные, тяжелые для пуска в работу. Даже при этом договорились с Жогорку Кенешем производить приватизацию по закону. Правительство вносит предложение, согласовывает с Жогорку Кенешем, какие предприятия и в какой период будут приватизированы, будет согласованно совместно осуществлять всю работу, то есть каждое предприятие согласовываем и включаем в график, этот график утверждаем. В год возможно, будет не более два графика приватизации объектов. И ничего из этого не получалось.
Все было в руках Фонда, он был вне правительства. Графика не представил и не согласовал, сам Фонд по-прежнему осуществляла работу, причем часто единичными объектами. Покупатели заводов, фабрик или цехов должны были выполнить ту задачу, которую перед ним должны были поставить Фонд, прежде чем продать:
Первое — это не потерять профиль (доказать, если невозможно – письменно убедить). Таково должно быть требование.
Второе, сохранить квалифицированные основные кадры. Это было написано в условиях приватизации. К сожалению, в Фонде об этом забыли. Нужны были более жесткие условия к тем, кто покупал эти предприятия. Многие предприятия действительно стояли или были почти банкротами. Но, тем не менее, новые руководители должны были выполнять требование и ответственность тех, кто покупает должна быть строгим, без никаких условий, не можете – не покупайте, пусть стоят.
По нашей настоятельной просьбе, в начале 1995 года вернули вопросы приватизации правительству. Напомню до этого отвечал за это Фонд госимущества. Они самостоятельно, без согласия правительства осуществляли эту работу. С согласия Президента страны правительство на своем заседании рассмотрела состояние дела по приватизации, осуществимой ФГИ и дали крайне плохую оценку, показали это на нескольких живых примерах, рекомендовали освободить первого руководителя, материалы по некоторым негативным делам направить в прокуратуру.
В принципе в целом, положение в республике было тяжелым, огромные долги по заработной плате, пенсиям. Предприятия почти все стояли или работали на бартер или на себя — руководителя. Прибыльных и экспертных предприятий не было, не было у нас ни нефти, ни газа, значительного объема экспертного, в том числе угля и других экспертных товаров.
Нужно было какое-то время, чтобы оживить экономику. Нужно осуществить свободу торговли, экономические возможности торговли, запустить малый бизнес, все что осталось от былого, огромного объема экономики, цеха, отдельные производства, решить активнее вопросы переработки сельхозресурсов и многое другое. Главное задействовать всё что осталось, делать упор на рыночные отношения. Уделить внимание тому, что осталось из крупных заводов и предприятий. Все это делали настойчиво, повседневно, с еженедельным отчетом у премьера.
В то время не были простыми вопросами, особенно после развала Союза. Могу объяснить на примере наших пресс-подборщиков. Страна, по просьбе очень высокого лица, Генерального секретаря ЦК КПСС, за короткое время довела объем выпуска пресс-подборщиков почти до 40 тыс. штук в год. Имея союзные средства, мы построили два корпуса по проекту, каждый из которых был рассчитан на 20 тыс. кв.м. Кроме этого построили другие цеха и подразделения, что-то реконструировали, когда мы стали приближаться к тем показателям, которые были заданы в проекте, пресс-подборщики стали ненужными.
В первый же день развала Союза, все области России и некоторые республики отказались от этой продукции. Раньше Министерство сельского хозяйства СССР, Госснаб СССР по заявкам распределяло и они все исчезли. А здесь работало около 7 тысяч рабочих инженерно-технических работников. Рабочие по тысячу человек, почти каждую неделю занимали крыльцо здания Правительства, что же делать? Решали в том числе включив программу PESAC.
— За годы независимости у нас было 3 случая, когда власть менялась в ходе массовых народных волнений. Это в 2005, 2010 и 2020 годах. Но мы знаем, что и в 90-м году власть поменялась Это был один немногих случаев в Центральной Азии, где первый секретарь ЦК потерял власть. В июне 90-го у нас были ошские события, осенью состоялись президентские выборы. Пришел новый человек. Первый секретарь Масалиев проиграл эти выборы. Вы в этих выборах участвовали тоже. Имеют ли отношения президентские выборы 90-го года к тому, что было после в 2005, 2010 году? Вы как свидетель этих событий, что можете сказать об этом?
— Очень коротко. Думаю нет. Выборы 90 года практически на последующие выборы не могла прямо повлиять, обстоятельства были уже иначе, другие кадры выросли.
Пожалуй, это самый трудный вопрос. В ряде публикаций, в том числе и в моей книге, подробнейшим образом описано, как это происходило. Да, действительно ко мне обращались, чтобы я не снимал свою кандидатуру во время выборов. В те годы я был удовлетворен той работой, которую вел. Это был тот потолок, который меня устраивал. Если уж я занимался экономикой, то я никому больше не оставлял что либо важное, чтобы за меня работали.
Я с ними старался справиться сам. Слушал всех всегда, старался учесть их мнения, знал кадры, знал, где и что делаю, что я могу. А вот стать первым президентом я еще не был готов. Однажды рано утром по ВЧ от имени 114 человек депутатской, группы демократов, представляющие почти все области и некоторые регионы звонит Амангельди Мурсадыкович Муралиев и просит встречи. Мэру города Бишкек отказать я не мог.
Встретились в районе университета. Он много времени меня уговаривал не снимать свою кандидатуру. Долго думая, я сказал ему, что если он желает мне добра, то этого вопроса прошу не ставить и отказался.
Через некоторое время зашли ко мне 18 человек, в том числе демократы, среди них были депутаты. Они тоже настоятельно просили, даже требовали, не снимать свою кандидатуру и желали добра. Конечно отказал им тоже в категорической форме, и сказал: «Если вы хотите мне добра, то этого не делайте». Через некоторое время пришли аксакалы. Они тоже этого же просили.
Во время сессии Жогорку Кенеш, при выдвижении кандидатуру в Президенты, в самую последнюю секунду вспоминал проклятия сидевших и стоящих у юрты, я на самом деле дрогнул. У здания, где проходило заседание, сидели в юртах, стояли у юрты и у входа здания несколько десятков людей и кричали, что будут проклинать, если я сниму кандидатуру. Тогда я принял решение и не снял свою кандидатеру.
— Я не жалею, потому что я выполнил чаяния всех тех, кто упрашивал меня не снимать. Каждый должен был выполнить свой гражданский долг, учитывая сложившееся обстоятельство.
— А в тот момент была ли какая-то угроза внутри республиканского конфликта?
— Нет, не знаю, если бы я снял свою кандидатуру. Те, кто был у 99 юрт по городу меня бы проклинали. Это точно.
— Через 10-20 лет какой видите нашу страну?
— Я вижу, что у республики есть огромные возможности. Сегодняшнее руководство выбрало единственно верный, правильный путь. Я это говорю убежденно, с каждым днем возрастают меры и действия. Они вселяют огромную надежду и уверенность, что выработанная стратегия в действии, в работе и в ближайшие годы начнут давать результаты и плоды в экономике, а через экономики в социальную сферу и они будут развиваться иными темпами. И тому залог как работает и какие меры предпринимается президентом Садыром Нургожоевичем Жапаровым и его командой. Нельзя не видеть, какое огромное внимание уделяет строительству школ и детских садов, дорог и многим другим жизненным вопросам развития, особенно жилью.
Это большая кропотливая работа, которая нужна для поднятия уровня жизни. Поэтому параллельно с той огромной социальной работой, которая за эти три года проводились, уделялись пристальное внимание развитию базовых отраслей, электроэнергии, горно-рудной, машиностроительной, легкой промышленности и сельского хозяйства. Все знают какая очень активная работа ведется по Камбар-Атинской ГЭС-1.
Если КАГЭС-1 будет введена через 5-6 лет, а они будут введены, то их мощность закроет потребности республики. Большая половина пойдет на экспорт. Кроме этого будут строиться самые разные крупные и малые электростанции, ГЭСы. Те задачи, которые Президент поставил в области развития энергетики сами приведут всех тех, кто желает построить себе свои заводы, фабрики, особенно с вводом Камбаратинских двух ГЭС №1 и №2, и ГЭС Сары-Жаз.
Это позволит привлечь огромные инвестиции для развития горнорудную промышленность, машиностроение, транспорт, связи и торговлю. А строительство Кокомеренских ГЭС с четырьмя станциями, с выдачей 8 млрд кВт электроэнергии, что позволит выдать на экспорт в КНР, Индию, Пакистан и другие страны. И страна может стать крупнейшей энергопоставляющей страной, и это не в далеком будущем. Решительные меры принимаемые по строительству дорог, особенно большой дороги Китай—Кыргызстан—Узбекистан, и ряд других крупных объектов, в том числе экологически чистого города в Иссык-Куле приумножит темпы развития экономики и социальных сфер. Ожидают своего внимания и развития железорудная, угольные и алюминиевые отрасли, которых нужно развивать ускоренно, в связи с развитием и вводом мощностей электроэнергетики.
Как видим, есть огромные возможности комплексно развивать промышленность.
Добыча урана
— Скажите, какое у Вас отношение к разработке титано-магнитита? Сейчас Кыргызстан начинает осваивать месторождение Кызыл-Омпол, снят мораторий на разработку урана. По этому поводу много дискуссий, правильно это или неправильно. Вы, как человек, хорошо знающий отрасль, прокомментируйте этот вопрос.
— Ответ однозначный, данное месторождение и все другие Кызыл-Омпола надо ускоренно осваивать и прежде всего уже утвержденные запасы.
В этом районе 5 месторождений, одним из которых является Таш-Булак. Рядом есть Узун-Сай. Остальные 3 возможных месторождений надо ускоренно доразведать. Определить реально утверждаемые количество запасов: возможно тория, урана, циркония и других полезных ископаемых. Уточнив запасы возможно их осваивать одновременно как одно крупное месторождение, возможно два-три месторождение как одно предприятие. Хотел бы видеть здесь крупный объект, чтобы однозначно ответить – надо двумя-тремя партиями начать разведку, имя конечно финансы, технику и кадры.
То что выше сказано касается только россыпных месторождений. О коренных месторождениях здесь речи, во всяком случае, в моих ответах речи не идет. Это отдельный вопрос. Разработка их в свое время были запрещены. При разработке коренных месторождений применяется кислотная флотация. Чтобы не было флотации, тогда надо перевозить огромный объем породы в Кара-Балте. Выдержит ли экономика не знаю. Надо считать.
При разработке рассыпного месторождения озеро не будет загрязнено. Разработка будет представлять собой карьер, экскаватор, который поднимает эту породу с карьера. Выделяется то, что ненужное, это глина, песок, камень, а нужное складируется, убирается, пакуется в контейнер и увозится в Кара-Балту. И только там контейнер будут открывать и начнется флотация «вторичная». Технология отработанная.
— А что с радиоактивной пылью?
— По технологии применяется мокрый способ выемки и поэтому радиоактивной пыли как таковое не будет, не должно быть.
— У вас была какая-то доля собственности в Кара-балтинском горнорудном комбинате?
— Никогда не было и нет. Я никогда не просил, повода не давал. Только официальная зарплата, и всё. У меня вообще ноль собственности. Никогда не пытался его иметь. Причем ни в одном предприятии, ни в сельском хозяйстве, ни в промышленности, ни в одной отрасли, ни я, ни мои дети не имеют доли. Никакого бизнеса и доли на копейку у меня нет и не желаю. Некоторые открыто говорят и спрашивают почему? Имели же возможность? Да, но не имею.
— Какое вы имеете отношение к цементному заводу в Пензе?
— Я строил этот завод с нуля — начиная с утверждения запасов сырья, проекта и до подбора Генподрядчика. Конечно были трудности в подборе Генпродрядчика на строительство «под ключ», всю технологию оснащения оборудованием. Цена нас не устроило, неделю не могли договориться, разошлись и через неделю встретились, мы на копейку не повысили, наконец на наши условия они согласились, мы знали что это низкая цена строительства подобного завода. Учувствовал со специалистами подбора оборудования прямо на заводах в КНР, подбирал строителей по тендеру, осуществления проекта в жизнь с разработкой карьера. На 100% проект выполнили, как председатель Совета Директоров отвечал за осуществления проекта в целом.
Решал вопросы выделения лимита на газ, электроэнергию. Кроме того, сами построили железнодорожную станцию, железную дорогу от станции до завода, отгрузку осуществляем ж/д в Москву и Московскую область, погрузку осуществляли прямо со складов на заводе. Объект огромный, называется 2-х миллионщиком.
В целом это очень крупный проект. Я заканчивал посольскую работу, было известно, что я уезжаю домой, узнав об этом Инвестор предложил и я согласился, подписал договор. Остался до окончания и пуска в работу и еще какое-то время после. Завершил завод вместе с Инвестором, Генподрядчиком и работоспособным коллективом, организованного в тот период, конечно постепенно шаг за шагом. После завершения строительства и ввода в эксплуатацию отработал еще 3 года и домой.
Область, в лице губернатора, наградили Инвестора и меня своей наградой Медалью Пензенской области за развитие экономики области.
— В Кыргызстане сейчас каким-нибудь подобным проектом занимаетесь?
— Нет, но на общественных началах помогаю, много обращений, дня не хватает.
Цементный завод в один миллион тонн начатый в 2014 году в Кеминском районе после начала уже огромного объема земляных работ был остановлен, почти 2 года инвестор и подрядчик из Китая обошли все инстанции. Не найдя справедливость развернулись, уехали в Грузию и оборудование увезли крупным ПС, и там запустили завод рядом расположенный с крупной подстанции (ПО) и работает. При поддержке нынешнего руководства страны С.Н. Жапарова, к счастью потребителей цемента 1,5 года построили цемзавод в этом Кеминском районе.
— Вы такой деятельный. Я не верю, что вы сейчас ничем не занимаетесь. Как вы проводите свои дни?
— Я помогаю всем, кто обращается по делу, много обращений по энергетическим проектам, по малым и крупным ГЭС, по горно-рудной отрасли, машиностроении, создания логистического центра и многим другим вопросам экономики, главное строительство. Не забываем одно – всё должно быть чистым.
— На каком этапе реализации сейчас проект Сары-Жаз?
— Объявлен тендер, подводятся итоги, правда долго, что-то держит. Надо продвигать проект, он очень нужен для развития Восточного Иссык-Куля, кроме энергетики есть там возможность развивать горнорудную и другие отрасли. Повторюсь, нужно прежде всего освоить энергетические возможности Сары-Жаза, надо использовать и построить станции за 4-5 лет, работающие в основном на экспорт и внутренние нужды всего региона.
Кроме того мы работаем над станциями в Кокомерене. Объект интересный, 26 км тоннелей и можно получить 912 мегаватт станцию, решив все остальные вопросы можно получить 4 станции ГЭС.
— Поделитесь секретом, как оставаться таким активным в 90 лет? И книгу пишите, и консультируете всех желающих работать.
— Если честно, у меня нет даже минуты лишнего времени. Плохо, конечно, года 3 или больше не были мы с супругой на Иссык-Куле, как работал, так и работаю. Эффективность низкая, наверное как у всех пожилых. Когда сажусь работать, обо всем забываю. Столько багажа, даже чтобы его переработать надо время, а его нет, к сожалению.
Интересно жить, когда много работы и заботы. Нужно пропагандировать, мыслить так, что когда уходят на пенсию, работа только начинается. Нужно найти и находить интересы. Спасибо.
За последними событиями следите в Телеграм-канале @tazabek_official
По сообщению сайта Tazabek