Стоковые изображения от Depositphotos
В немецком городе Фельберт в Северном Рейн-Вестфалии на протяжении нескольких лет пропадали дети, все — мальчики младшего школьного возраста от 8 до 14 лет. Родители обращались в правоохранительные органы, однако поиски были безуспешными. Родителей готовили к худшему: скорее всего, дети мертвы.
Но неожиданно один из исчезнувших мальчиков, 14-летний Петер Фрезе, сам вернулся домой. Ребенок был изранен и очень напуган. Позже он рассказал правоохранителям, что его заманил в какую-то пещеру неизвестный молодой человек, который пообещал показать ему затерянные сокровища. Мальчик добавил: преступник поначалу казался приличным и дружелюбным, однако, когда они вошли в пещеру, тот начал наносить ему удары по лицу, животу и паху, кричать, затем велел раздеться догола и связал.
После этого преступник изнасиловал Петера. Закончив мучить жертву, злоумышленник сунул кляп ребенку в рот, связал руки и оставил в темноте.
Ему удалось самостоятельно освободиться, сбежать и вернуться домой. Более того, Фрезе хорошо запомнил дорогу к месту, где едва не погиб, и вскоре он привел туда полицейских.
Пещера оказалась заброшенным военным бункером. Там были обнаружены останки четырех детских тел.
Спустя пару дней был задержан и «хозяин» бомбоубежища — 20-летний Юрген Барч. В участке молодой человек не стал отпираться и сознался в преступлении. Кроме этого, он признался: Петер Фрезе — не первая жертва, а найденные в бункере останки принадлежат другим его жертвам.
Юноша в разговоре с полицейскими утверждал, что «не мог иначе»: ему давно хотелось причинять боль, чтобы избавиться от собственной.
Барч родился в 1946 году, с младенчества он воспитывался в приемной семье: его биологическая мать умерла от туберкулеза, отца он не знал. Мальчика в возрасте 11 месяцев усыновила состоятельная бездетная пара, супруги Гертруда и Герхард Барч. Юрген очень любил приемных родителей, однако в детстве всегда чувствовал себя одиноким из-за отсутствия с их стороны любви и поддержки.
По словам маньяка, у матери часто менялось настроение, она могла наброситься на него с кулаками сразу после нежных объятий. Кроме того, у женщины наблюдалась сильная неприязнь к грязи и беспорядку. Она педантично вычищала все углы в доме, а приемному сыну запрещала играть с другими детьми, чтобы он не испачкался.
Гертруда сама купала Юргена в ванной и контролировала чистоту его тела до тех пор, пока сыну не исполнилось 19 лет. Грязные ботинки или крошки на столе мальчика вызывали у нее приступы гнева, в ходе которых она сильно избивала его вешалкой для одежды.
Со временем Барч привык к поведению приемной матери и научился безукоризненно выполнять ее требования, превратившись в примерного сына. Он сам делал домашние задания, поддерживал порядок в комнате и во всем слушался родителей. Но большую часть времени он чувствовал себя подавленным.
«Порой я хотел даже выйти в окно от мучений. Мои мать и отец были хорошими, нередко дарили мне подарки, но любви я от них не получал», — делился Юрген.
В 10 лет мальчика отдали в монастырскую школу Салезианцев дона Боско в Мариенхаузене. Там в возрасте 13 лет он подвергся сексуальному насилию со стороны воспитателя, позже мальчик сбежал из интерната вместе с единственным другом по имени Дитер, с которым ему удалось сблизиться за время учебы.
Юрген признавался: уже в школе он начал замечать, что испытывает влечение к мальчикам. В учебном заведении строго контролировались все отношения между воспитанниками, тема секса и мастурбации была табуирована. Барч начал приставать к своему товарищу Дитеру, но тот зачастую сопротивлялся.
Случайная мысль об убийстве друга пришла Юргену в голову после побега из интерната. Вдвоем мальчики шли вдоль железнодорожных путей, и Барч толкнул Дитера под приближающийся поезд, но не рассчитал силы — тот упал на землю в полуметре от рельсов.
Впоследствии Барч утверждал, что он действовал в каком-то порыве, думая, что мертвого товарища можно будет беспрепятственно раздеть и прикоснуться к нему.
«Тогда мне в голову впервые пришли мысли о том, что я болен», — рассуждал Юрген.
После этого случая преступник решил подыскать уединенное место, в которое он мог бы заманивать детей. И нашел заброшенное бомбоубежище неподалеку от дома. Барч часто воображал, как будет издеваться над мальчиками, бить их и насиловать; он хотел, чтобы его боялись. Но одновременно эти мысли мучили его и вызывали отвращение.
Сразу осуществить свои замыслы маньяку не удалось: некоторые мальчики отказывались с ним идти, иногда подростку мешали случайные прохожие. Время от времени он заводил дружбу с соседскими детьми, которых впоследствии уговаривал сыграть в игру: «раздеться и изучить тела друг друга».
Многие рассказывали об инцидентах родителям, и те, возмущаясь, приходили к супругам Барч, угрожая полицией. Однако Гертруда плакала и умоляла не сообщать о проступках приемного сына, объясняя, что с ним и без того много хлопот.
В результате о произошедшем забывали, изредка дела квалифицировали как детское хулиганство. Сами родители Юргена чаще всего даже не верили в его виновность.
Первое убийство он совершил в возрасте 15 лет, жертвой стал восьмилетний Клаус Юнг. Преступник заманил его в бункер, приказал раздеться, задушил и совершил с телом мальчика действия сексуального характера. После этого подросток расчленил труп жертвы.
Случившееся сильно потрясло Барча. Он решил исповедаться, но священник заявил, что отпустить грех можно будет только в случае признания в содеянном.
«Я решил, что Бог не простит меня, если я не явлюсь с повинной: признаться я не мог, потому что был слишком труслив, а отказаться от преступлений был неспособен — слишком силен был зов. Вот мне и пришлось продолжить», — говорил маньяк на допросе.
В следующий раз на охоту он вышел спустя целых 3 года. В Эссене Юрген заметил 13-летнего Петера Фукса, который потерялся и не знал, к кому обратиться, подъехал к нему на автомобиле и предложил отвезти мальчика домой, в Гельзенкирхен.
Но отвез в лес, к бункеру. Убийца остановился в чаще, заставил ребенка раздеться, вставил ему в рот кляп и связал. Расправился с ним Барч уже в пещере: надругался над телом и расчленил его.
Та же участь постигла 13-летнего Ульриха Кальвайса и 12-летнего Манфреда Грассмана. Как утверждал маньяк, совершить прижизненный половой акт ему удалось только с последней жертвой — Петером Фрезе, единственным выжившим ребенком. При этом когда Юрген обнаружил, что мальчик сбежал, он испытал и разочарование, и облегчение: Юрген якобы готовился к задержанию, но «остановиться сам не мог».
Вскоре после ареста Барча судили как совершеннолетнего и приговорили к пожизненному заключению. Но позже мюнхенский адвокат Рольф Босси подал апелляцию и выиграл ее. В результате маньяк должен был провести в тюрьме 10 лет, после чего отправиться в спецлечебницу.
В 1972 году Юргена поместили в психиатрическую клинику города Липпштадта, спустя два года он женился на студентке медицинского университета. Он рассказывал, что нередко вспоминал о своих преступлениях и даже назвал гнусным все, что делал с детьми.
«Я всегда был хорошим мальчиком до того, как все это началось. Садизм возбуждал меня, мне всегда было мало. Чувства, которые меня обуревали, делали меня неподходящим для нормальной жизни, но я готов был скорее умереть, чем остановиться», — отмечал Барч.
По словам криминалиста Бритты Банненберг, в отличие от многих других подобных маньяков, Юрген обладал способностью к эмпатии и понимал особенности своих наклонностей, страдал от собственных поступков и фантазий и хотел избавиться от них.
Более того, убийца даже строил планы на будущее, ведь он не хотел навсегда оставаться в клинике: он попросил о химической кастрации. Операция проходила в Эйкельборнском госпитале, однако, когда Юргену вводили анестезию, он потерял сознание и вскоре скончался.
Позже выяснилось: в ходе процедуры был неправильно подобран препарат, который и вызвал такую реакцию. Барч получил десятикратную дозу анестетика, утверждалось, что инцидент был случайным. Врачу, который был ответственен за подготовку к операции, дали условный срок.
Как впоследствии констатировал Пауль Моор в книге «Автопортрет Юргена Барча», очень многие вещи в биографии еще юного маньяка остались незамеченными взрослыми и привели к настоящей трагедии.
Родители предпочли игнорировать его патологическое влечение к мальчикам, проблемы во взаимоотношениях со сверстниками и холодность к девушкам, духовник не сообщил о преступлении, о котором Барч рассказывал лично. Школьные учителя не обращали внимания на чрезмерную нервозность мальчика и другие странности характера.
«Общество всегда будет взращивать новых детоубийц, желающих отомстить невинным, пока родители не осознают важность раннего полового воспитания и не избавятся от наивного убеждения о том, что ребенок не имеет ни инстинктов, ни сексуальности», — писал автор.
По сообщению сайта Газета.ru