Стоковые изображения от Depositphotos
Алексей Воевода на XXII зимних Олимпийских играх в Сочи, 2014 год
— С одной стороны, вы (что понятно) стремитесь уйти от разговора о политике. Но с другой, это данность: российского спорта на международной арене нет. Если говорить о зимних видах спорта, тот же биатлон в России все равно постоянно на виду. Фигурное катание — безусловно. Про бобслей не слышно вообще ничего. Что с ним сейчас происходит? Вы ведь в курсе, я полагаю?
— В курсе, конечно. Знаете, все зависит от руководства и от того, какой у него план действий. К сожалению, сейчас бобслеем руководят люди, которые к нему никак не относятся. Когда во главе Федерации встал Александр Зубков, еще хватало скорости процессов, которые были разогнаны при нас с ним: спортсмены соревновались, интерес к соревнованиям сохранялся, была насыщенная международная повестка.
Когда он занял пост президента Федерации бобслея и скелетона России, началась истерия с отменой любых спортивных мероприятий в России. Какие-то федерации устояли и провели международные соревнования, но наша федерация со всеми курирующими ее институтами упустила возможность провести чемпионат мира на трассе в Сочи.
Уточню: тут нет конкретно вины Александра, в целом ситуация была не в нашу пользу. Важно было бороться, отстаивать, идти к президенту, к кому угодно. Бить по всем международным связям, но провести турнир. Все-таки это после Олимпийских игр самое титульное мероприятие.
Если честно, в мире бобслеистов выиграть чемпионат мира равноценно победе Олимпиаде — даже выше. К примеру, в 2011 году мы с Александром выиграли в двойках у немцев в Германии. Мы были первые, а второе, третье [места] взяли немцы. Понимаете, какой уровень конкуренции? У нас было все, чтобы провести лучший чемпионат мира. Оценивать это уже не мне. Но этот чемпионат мира дал бы импульс на будущее.
Александр ушел, а после него Федерацию возглавляли люди, которые к бобслею, увы, отношения не имеют. Ни идейно, ни функционально, ни экономически они не понимают и не живут бобслеем. У нас был лучший президент — Валерий Лейченко, мы при нем на заре карьеры выступали в Турине 2006 году. Потом был Георгий Беджамов, который сделал для бобслея очень много.
У нас был лучший боб, лучшие коньки, классная экипировка — почему не выиграть? В Турине нам не дали поменять обтекатель (часть боба), а это потеря примерно 0,15-0,20 секунды за заезд. В итоге уступили за четыре заезда всего 0,13 — значит могли бы уже в 2006 году стать олимпийскими чемпионами. В двойке у нас не было второго комплекта коньков, который должен быть на снег. В итоге пошел снег — так мы на коньках, который предназначались под чистый лед, разрывались в снегу, еще и умудрились установить рекорд трека в разгоне.
На Олимпиаде в Ванкувере у нас вообще в двойках забрали коньки, потому что мы показали рекорд трека по скорости, и дали нам тренировочные коньки нашего третьего экипажа — это как ехать по заснеженной дороге на «лысой» резине. В итоге мы стали третьими в 2010 году. Нам всегда пытались мешать, в Сочи нам просто дали выдохнуть, — вот и все. Результат был закономерен.
— Нет ли у вас опасений, что бобслей как вид спорта будет в России просто потерян?
— Я пытался договориться с ребятами из фитнес-сообщества, чтобы проводились боб-старты. Договаривался об их проведении на Красной площади, чтобы компании, чиновники, туристы и все желающие могли встать в команду, посоревноваться — это очень весело и красиво. Нормальный тимбилдинг.
У меня есть идеи, я их озвучиваю и пытаюсь реализовать, но если в Федерации все глухо, как этого добиться? Менять федерацию.
Как только у нас поймут, что Федерацию должны возглавлять не люди извне, а те, кто понимают структуру спорта, болеют за него и хотят ему только хорошего, тогда будут результаты. После Олимпиады в Ванкувере Дмитрий Медведев, который тогда был президентом России, собрал нас без чиновников и спросил, чего нам нужно. Я его попросил кое-кого «пристегнуть» к нашей Федерации. Потому что у нас достаточно дорогие виды спорта, и чтобы выкупить технику, бюджетных денег часто недостаточно, нужны были спонсорские. Не только в нашем виде спорта, практически во всех. После этого к биатлону был подключен Михаил Прохоров, у нас появился Георгий Беджамов.
Еще я попросил кое-кого «отстегнуть». Во всех федерациях были люди, которые мешали их развитию. Медведев дал своему помощнику задание, был составлен список, и затем достаточно качественно поменялись люди в руководствах федераций. Сейчас тоже нужна такая ревизия по федерациям — кого-то убрать, кого-то поставить. Если это не человек, который финансирует спорт, то зачем он федерации нужен? Там должен быть профессиональный менеджер, который понимает структуру того спорта, в который он интегрирован.
— Вы сейчас, кстати, поддерживаете общение с партнерами — Александром Зубковым, Дмитрием Труненковым?
— На самом деле, нет. Мы собирались под конкретную задачу, а после ее выполнения не особенно общались. Не знаю, почему так повелось, но бобслей, как у нас с улыбкой говорят, — единственный командный вид спорта, где каждый сам за себя. У нас всегда были достаточно сложные взаимоотношения внутри команды.
Я вообще из индивидуальных дисциплин попал в бобслей, и мне было странно такое поведение. Потому что в мире армрестлинга мы конкуренты, но все — друзья, за редким исключением. У меня много друзей по всему миру, мы общаемся, они приглашают меня к себе. Нормальная, достойная коммуникация. А в бобслее… Там у меня замечательные отношения со сборными Германии, Канады. А вот внутри команды — как-то грустно.
— Хочу немного сменить акценты, поскольку, увы, сложно избежать актуальных тем в российском спорте, не только в бобслее. Международный олимпийский комитет (МОК) выдвинул условия для участия россиян в Олимпиаде — на ваш взгляд, хоть что-то из этого может быть реальным? Или эти требования заведомо невыполнимы?
— Секундочку, давайте притормозим. Достаточно фразы «МОК выдвинул условия для участия» — это уже не МОК. Это уже не идея олимпизма, которую закладывал Пьер де Кубертен: «О, спорт, ты — мир!» Наши права постоянно попирались и до Игр в Сочи.
Потом — допинг. Обычно тесты берут после второго дня у двоек, но там так торопились меня в чем-то уличить, что забрали после первого дня. А я должен был везти боб на техкомиссию. И в итоге Дима Труненков и Леша Негодайло забрали его на комиссию, разобрали — а я только с допинг-контроля в час ночи вернулся. Я был настолько благодарен парням, потому как думал, что мне еще придется его готовить к заездам. После золотого финиша моя благодарность к парням была абсолютной. Сказал им, что сделаю все, чтобы они прожили такой же триумф. Мы сделали это вместе. Два золота из двух возможных. Больше меня контроль не дергал.
Для понимания: когда была история с фальсификацией допинг-проб, я сохранил скриншот из системы ADAMS: у меня было две пробы, 12 и 16 февраля. А потом, когда начались инсинуации, вдруг выяснилось, что я сдавал пробу 17 февраля. Мне эту информацию прислало РУСАДА. Я спросил: а где проба, которую я делал 16 числа? Мне никто не ответил на этот вопрос, она просто пропала. К сожалению, все обернулось не в нашу пользу. Сейчас на многих спортсменов пытаются давить. У нас в итоге так ничего и не нашли.
Мы, наверное, единственные, кто пострадал за соль (Спортивный арбитражный суд обвинил Воеводу в том, что сильно повышенный уровень соли в его моче не соответствуют нормальным физиологическим данным здорового атлета. — «Газета.Ru»). И то — наш эксперт по концентрации соли доказал ее допустимость с нашими перегрузками и нашей массой и весом за 100 кг. Но когда нас кто слушал...
Проблема современного спорта в том, что есть рычаги для давления на спортсменов и на федерации. В этом и заключается минус — в том числе развития бобслея. Как вы думаете, захотят ли ребята сейчас выступать в бобслее, если нет возможности проявить себя на международном уровне? Очень сомнительно. Если и возглавлять федерацию, то необходимо наращивать международные связи по всем направлениям.
— В этой связи не могу избежать вопроса о дисквалификации фигуристки Камилы Валиевой. Ее отстранили на четыре года, уже после объявления о дисквалификации были обнародованы данные о том, что нашли в ее пробах. Как бы вы прокомментировали эту ситуацию?
— К россиянам всегда было предвзятое отношение, не только к ней. Количество взятых допинг-проб у российских спортсменов, наверное, превышало все тесты у европейцев, вместе взятые. Нас постоянно дергают, куда-то тащат… Мы никогда в себе не сомневались и спокойно шли сдавать пробы. У меня от Всемирного антидопингового агентства (WADA) куча наград «play true». Первое, что они делают, — проверяют pH (водородный показатель, определяющий концентрацию ионов водорода в растворе. — «Газета.Ru») и плотность мочи. У меня всегда показатель был как у подростка. Они за такие результаты давали презенты.
Сейчас давление усугубилось, пытаются давить на уязвимые точки. Наша победа в бобслее в Сочи была заключительной, мы получили 33-ю общую медаль и 13-ю золотую. Взять две золотые медали из двух возможностей — можно пересчитать по пальцам одной руки, кому это удавалось. У бобслеистов была хорошая пиар-компания. А давить пытались как раз на тех, кого слышно было.
Ко мне приезжала съемочная группа, которая делала фильм Game Changer. Джеймс Кэмерон снимал, приехал оператор Луи Психойос, создавший документальный фильм «Бухта», и лично со мной работал. Снимал, как я готовился к Олимпийским играм, — на спирулине (сине-зеленые водоросли, один из видов цианобактерий. — «Газета.Ru»), чистой воде и уникальной методике. У меня была вегетарианская диета, даже ближе к веганской. Свою методику я показал нашему главному тренеру и бывшему канадскому бобслеисту Пьеру Людерсу, он смотрел на меня с раскрытыми глазами — как такое может быть? Никто так не тренируется — почему? Я ему ответил: потому что проще тренироваться по старой проверенной методике, а инициатива часто наказуема. Мы же с тренером ее адаптировали и унифицировали, максимально исключили из подготовки все ненужное и добавили необходимое.
Так вот, снимали фильм, а когда появилась информация, очерняющая нашу честь и достоинство, меня оттуда просто вырезали. Хотя они были под впечатлением от банной реабилитации. Узнали от меня, что она расслабляет центральную нервную систему и помогает организму перезагрузиться, — и не только.
Конечно же, нас пытались дискредитировать на мировой арене. Сейчас очерняют Валиеву. Надеюсь, что наше правительство и министерство спорта пересмотрят итоги сочинского судилища и вернут нам звания олимпийских чемпионов хотя бы на территории России. Мне неважно, что обо мне думает международное сообщество. Наши друзья-бобслеисты из Германии, Канады, Америки и так знают, что мы чемпионы. Но для меня важно, какой у меня статус внутри страны. Я с гордостью выступал за Россию, и Россия с гордостью может выступать за нас. В Сочи была самая чистая «белая» Олимпиада. Мы пошли на все международные условия!
Почему-то многие не понимают структуру взятия допинг-проб. Как это происходит: вы подписываете протокол, что отдаете, сотрудник WADA подписывает, что принимает: нет нарушений. И какое дальше я могу иметь к этому отношение? Нужно было судить WADA за то, что они поиздевались над нашими пробами, подставили российский спорт и вышли сухими из воды.
Почему это не было сделано? Мне видится это так: у нас на подходе был чемпионат мира по футболу, и чтобы не усугублять международные отношения, пытались искать компромиссы там, где их искать не стоило, — по крайней мере, я так представляю эту ситуацию. Другой логики я не вижу.
Нужно было давить на WADA, а никто этого не делал. К сожалению, даже большинство журналистов, которое потом освещало скандал, не понимало, в чем именно нас обвиняют. Даже чиновники, к которым я подходил, не понимали и не хотели слышать аксиомы, о которых я говорю. Спортивный арбитражный суд (CAS), WADA, МОК зависимы от своих хозяев, и вышло так, как им (хозяевам), было нужно.
— Возвращаясь к Валиевой: было ожидаемо, что ее накажут. Дали четыре года — максимальное наказание. Для молодой девушки это серьезный удар. По-вашему, сможет ли она после этого вернуться в спорт?
— На нас всегда давят, у них уже отработаны механизмы. И снова международное сообщество возмущается: Россия нечестно играет. Да честнее нас никто не играет, российские спортсмены — самые чистые.
Валиева сможет вернуться. На самом деле, если говорить о подготовке и самореализации, в фигурном катании есть все возможности для того, чтобы она в течение оставшихся двух лет поддерживала форму, участвовала в шоу-программах…
— Но по решению CAS ей нельзя выступать на шоу, организованных Федерацией фигурного катания на коньках России (ФФККР) либо тренерами сборной страны.
— А кем это запрещено? Международным сообществом? Ну и пусть. Погодите: она катается в шоу, но не выступает же на официальных соревнованиях?
Это творческая деятельность — кто может ее запретить человеку? Надо запомнить раз и навсегда: решения международных инстанций не должны быть для нас приоритетными. В приоритете — наше право.
— В этом году в России планируется провести Игры дружбы, также обсуждаются Игры БРИКС. Конечно, эти соревнования в полной мере не заменят Олимпиаду, но могут ли они стать дополнительной мотивацией для спортсменов?
— Давайте вспомним: когда изначально появились Игры доброй воли, то кем они были созданы? Американцами. А для чего? Для того, чтобы приструнить МОК и показать, что сами могут справляться. Показали. В итоге они свою долю участия в МОК и в WADA увеличили, продемонстрировав, что могут проводить соревнования даже лучше, чем Олимпиады. МОК стал вести себя тише и пошел на условия, которые ему ставили. Видимо, там какие-то внутренние истории, о которых мы можем только догадываться. Но как только МОК передал рычаги давления нашим западным «товарищам», сразу же Игры доброй воли перестали быть актуальными.
Так что нам обязательно нужно проводить Игры дружбы. К тому же у нас всегда хорошо обстояли дела с призовыми в России. Это тоже серьезное подспорье плюс социальный лифт для ребят, которые потом могут реализоваться в жизни. И какая разница, благодаря чему это произойдет — Олимпиаде или Играм дружбы? Если у нас будет высокий призовой фонд, к нам может приехать полмира.
Если честно, я это предлагал, как только начались скандалы. Заявлял, что нужна альтернатива, чтобы исполнить миссию Игр доброй воли, как когда-то сделали в США. Мы умеем и можем проводить соревнования, у нас есть для этого абсолютно все. Будет и уровень конкуренции, и самореализации, и монетизации, конечно.
— В программу Игр дружбы заявлены в том числе неолимпийские виды спорта. Планируете ли делать какие-то шаги, чтобы в будущем в их числе оказался и армрестлинг?
— Я бы с удовольствием. Если бы со мной советовались… Знаете, иногда пытаешься зайти в министерство, а тебя банально игнорируют. Мол, что такой умный-то? Это мешает развитию массового спорта, а армрестлинг — массовый вид спорта, один из самых древних.
У нас много исторических свидетельств того, что армрестлинг был и в древние времена, и это был серьезный показатель силы воина. Поэтому его нужно включать в программу Игр дружбы. Вопрос, как это можно сделать. Если ко мне обратятся, я с удовольствием помогу. Я постоянно пытаюсь коммуницировать, налаживать контакты, но коммуникации, которой бы хотелось, пока нет.
— В нашем спортивном сообществе остро воспринимаются ситуации, когда атлеты меняют спортивное гражданство, чтобы иметь возможность выступать на международном уровне. Как вы к этому относитесь?
— Когда у нас в стране будет полный порядок и спортсмены смогут понимать, что их ждет через три-пять лет, затащить их куда-то за рубеж будет практически невозможно. Исторически повелось, что Олимпийские игры — это нечто серьезное, статус, который дает определенные социальные привилегии. Но мы можем создать другой прецедент, который даст такие же рычаги, такой же уровень освещения в СМИ.
И если выбирать, быть олимпийским чемпионом или победителем Игр дружбы, я бы выбрал второе. Потому что олимпизм в его исконном виде после 2014 года перестал существовать вообще. Началось ущемление спортсменов по всем фронтам, так делать нельзя. У них ведь есть право на труд, право на самореализацию — а от олимпийских принципов ничего не осталось. В олимпийский девиз добавили слово «вместе», но сами же это понятие давно попрали.
WADA сжигает данные о допинг-пробах у американцев или канадцев. Ангажированность этих организаций немыслима. Мы всегда выступали в условиях, когда нам ставили палки в колеса. И мы к этому привыкли, но сейчас история беспрецедентна: давят на пустом месте. Если мы говорим о выступлении на Олимпиаде без флага и без гимна, так пусть все будут в таких условиях!
Пусть будет неполитизированное мероприятие, где все выступают под флагом МОК — спортсмены из России, из Америки, изо всех стран. Каждый будет представлять свою страну, но не сборную, и тогда эталоном будет результат, а не то, как страна выглядит на соревнованиях. Тогда и олимпийские принципы будут соблюдаться. А если всем разрешают, а нам — нет, это ущемление прав в чистом виде, спортивный геноцид.
— Не так давно на площадке РФСО «Локомотив» на выставке-форуме «Россия» прошел турнир по армрестлерскому многоборью, вдохновителем которого были вы. Как родилась эта идея?
— Есть такой термин — «понижение входа в спорт». Он используется, когда сами занятия видом деятельности предусматривают достаточно сложную систему отбора и использование профессиональных методистов, которые могут увидеть те или иные нюансы и подсказать, получится успешно заниматься этой деятельностью или нет.
Если брать бобслей, существуют так называемые боб-старты — по ним даже проходили чемпионаты мира. Соревнования организуются летом, бобслеисты в летней экипировке толкают боб по рельсовой дорожке, эстакаде. Сразу понятно, насколько спортсмен может быть успешен в разгоне, который, к слову, является одной из главных составляющих успехов в бобслее.
В армрестлинге таких дисциплин не было. Были скудные попытки сделать комплекс, который мог бы показать, будет человек успешен в этом виде или нет. Важно четко регламентировать, какой должен быть угол, какой вектор, какое давление должен оказывать человек. И сформировать нормативы, по которым можно успешно зайти в армрестлинг.
Условный мальчик из поселка, где нет методистов, может в интернете посмотреть нормативы, выполнить их и понять, будет ли он успешен в этом виде деятельности.
Это же, по сути, борьба. А для нее нужна хорошая база. Формирование такой базы, набора упражнений ведется достаточно давно. Был и строгий подъем на бицепс как отдельный вид спорта, и поднятие веса с пола, армлифтинг — проводились даже чемпионаты мира, Сергей Бадюк этим занимался.
А мы все скомпоновали и сделали комплекс, который мог бы выявить предрасположенность человека к армрестлингу. Получилось достаточно лаконично, можно добавить еще пару упражнений. Но этот блин вышел не комом, думаю, дальше будет больше и интереснее.
— В представлении обывателей армрестлинг выглядит так: люди поставили руки и пытаются друг друга забороть. Правильно ли я понимаю, что сейчас комплекс упражнений для армрестлинга был вынесен в отдельную спортивную дисциплину?
— Для успешного выступления в армрестлинге нужна хорошая физическая форма, поскольку это высокие статические и статодинамические нагрузки. Жесткая кисть, сильные пальцы, хорошие предплечья, углы, сильная спина, сильные ноги — в армрестлинге работают практически все мышцы нашего тела. Что касается конкретно этих дисциплин, там задействована рука, широчайшие мышцы спины, пальцы. В целом этого достаточно, чтобы понять, получится у человека в армрестлинге или нет.
Можно убрать, например, строгий подъем на бицепс и поднятие веса — и мы поймем, что у человека хорошие пальцы, но окажется слабая фиксация запястья. Или, скажем, у него сильный бицепс, но слабая кисть — тогда все время будут раскрывать ему кисть, и он не сможет использовать потенциал бицепса. Поэтому как раз в комплексе и можно ответить на вопрос, будет человек успешен в армрестлинге или нет. Это и есть понижение входа в наш вид спорта.
— Мы с вами общались около 10 лет назад, тогда вы рассказывали о развитии армрестлинга, о вашей в этом роли. Как бы вы оценили развитие этого вида спорта?
— Он развивается во многом благодаря блогерам, которые сами занимаются армрестлингом. Кроме того, странным образом пандемия сыграла на руку развитию армрестлинга. Было создано два серьезных промоушена, которые начали проводить так называемые арм-файты, я стоял у истоков их создания, был вице-президентом Международной лиги армрестлинга (PAL, Professional armwrestling league).
Сейчас уже не занимаю эту должность по ряду причин. Не буду вдаваться в подробности, поскольку тогда мы уйдем в политику. К сожалению, спорт с политикой идут параллельно, но я не хочу на этом делать акцент.
Так вот, армрестлинг эволюционировал. Есть арм-файты, в одном промоушене они проходят в пять раундов, в другом — в шесть. Как раз шестираундовые и были нами созданы — для того, чтобы счет мог быть 3:3 для 100% рематча. Сейчас стало гораздо больше топовых борцов, появилось много колоритных ребят, которые реально продвигают армрестлинг, в том числе в социальных сетях. Они подняли уровень узнаваемости людей, которые занимаются армрестлингом, и самого вида спорта. К сожалению, это неолимпийская дисциплина, и 10 лет назад я вам говорил, что она финансировалась по остаточному принципу. В этом отношении мало что поменялось, но стало больше коммерческих турниров — ассоциация с армрестлингом и сильными людьми стала интересна для бизнеса. Появляются новые звезды армрестлинга. Армрестлинг сейчас на волне.
К тому же он народный, понятный. Вы верно выше сказали: встал и поборолся. Когда здоровый парень проигрывает маленькому мальчику, он задается вопросом: «Почему»? На этот вопрос отвечает армрестлерское многоборье. Это не только сила, но и скорость, ловкость, статическая и статодинамическая борьба. Есть несколько основных техник, но существует масса второстепенных.
— Если резюмировать вышесказанное, динамику популяризации армрестлинга вы оцениваете положительно?
— Безусловно, положительно. Единственное, есть один нюанс. К сожалению, хорошие промоушены в основном — международные. Есть лига АМС, которая проводит хорошие мероприятия, но картинка немного страдает. Мы сейчас стали с ними работать в этом направлении. Ребята стараются крупные призовые делать, туда приезжают спортсмены не только из России. У нас получается проводить международные соревнования. Важно помочь ребятам сделать более гармоничный продукт.
К примеру, на Кинопоиске уже несколько раз показывали армрестлинг. Это очень хорошо, ведь теперь любители армрестлинга в России могут посмотреть соревнования. В связи с международными событиями платить за трансляции зарубежных турниров достаточно проблематично. Все выходят из положения, как могут. Хочется использовать качественный легальный контент. Надеюсь, что будут трансляции и наших внутренних мероприятий, — они очень интересные, в них выступают яркие ребята.
— А есть ли информация по статистике, по вовлеченности аудитории в эти трансляции?
— К сожалению, я такой информацией сейчас не владею. Но раз Кинопоиск подписывает договор с промоушеном, значит, цифры их устраивают.
Еще, наверное, в 2007 году мы пытались создать программный пул по армрестлингу. Я приезжал с PAL на переговоры с Василием Кикнадзе, который возглавлял телеканал «Россия – Спорт». Но тогда по разным не связанным с нами причинам выпустить в эфир армрестлинг не получилось. Далее канал «Россия — Спорт» вообще перестал существовать и стал «Россией-2». Объективно я был против этого. Когда было название «Россия – Спорт», оно говорило само за себя, был иной посыл.
— Были ли какие-то попытки договориться затем, к примеру, с «Матч ТВ»?
— Сейчас непрофессионалы пытаются хайпануть, в том числе некоторые известные блогеры. Почему-то они интегрируются на «Матч ТВ» и пытаются продвигать армрестлинг. Армрестлинг-сообщество могло бы обидеться, но это же идет нам в плюс, армрестлинг двигается в массы. Просто делается это иногда неловко и непрофессионально.
«Матч ТВ» я порекомендовал бы обращаться к профессионалам своего дела, потому как армрестлинг не закрытый вид спорта, но в нем масса нюансов, в том числе по зрелищности и по конструкции мероприятий. Надо знать правила, знать, как судят, как сделать так, чтобы это было красиво, как подобрать пары. В любом случае хорошо, что про армрестлинг говорят.
— Вы сейчас успеваете поддерживать форму, бороться в армрестлинге?
— Я боролся не так давно в Дубае с Джоном Брзенком на так называемом «Матче легенд». Когда-то в 2004 году я выиграл у него, потом ушел из армрестлинга в бобслей. Побеждать было некого, я был сильнее всех, потому перешел в другой спорт. Сейчас Джон выиграл 4:2 — совершенно честно. Джон — очень сильный мужчина, ему было важно меня победить, и он усердно готовился. В следующий раз я ему точно не проиграю, потому что сейчас осознаю, в чем были минусы моей подготовки.
Но, простите, когда больше 15 лет не тренируешься в армрестлинге, крепость костей и сухожилий меняется. Реалии бобслея иные: важно быть более пластичным, быстрым и гибким — это всегда плюс к скорости. А в армреслинге необходимо быть статичным, жестким, суставы должны иметь ограниченный ход, углы не должны разгибаться, — это всегда плюс к победе. У разных видов спорта разная специфика и система подготовки.
Бобслеем уже вряд ли буду заниматься, у меня порвана передняя крестообразная связка. Ровно ходить могу, но нога из сустава вылетает раза три в неделю.
Я научился ее вставлять, но это не норма. Это вопрос качества жизни, ведь даже нельзя толком пробежаться. У меня еще и мениск поврежден, но хотя бы его часть можно спасти. Если я буду дальше тянуть, то, скорее всего, у меня полностью удалят мениск, потом не будет как прежде — столько проблем… Думаю об этом, но ведь все приходится делать самому. Восстановление травм, полученных в бобслее и после бобслея, — это дело лично бобслеиста.
По сообщению сайта Газета.ru