Стоковые изображения от Depositphotos
В 2023 году появились новые риски для инвесторов, в числе которых и крупнейший кредитор отечественной промышленности – Банк развития Казахстана (БРК). Заместитель председателя правления БРК по вопросам управления рисками Бахытжан Омаров рассказал, как удалось снизить риски, связанные со сложной внешней ситуацией, и как банк работает с заемщиками над потенциальными угрозами для их бизнеса.
— Сейчас в мировой экономике сохраняются сложные условия, и из-за этого инвестиции в проекты реального сектора связаны с большими рисками. Как банк управляет ими?
— Начать нужно с того, что эффективное управление рисками повышает доверие инвесторов и помогает привлекать финансирование на рынках капитала, в том числе и на более привлекательных условиях, а это уже положительно отражается на условиях привлечения средств нашими заемщиками. То есть управление рисками – это по-настоящему масштабная задача для всего БРК.
БРК должен быть финансово стабильным, а достичь этого сложно без учета всех возможных рисков у себя и изучения рисков у потенциальных заемщиков. И результаты этой работы уже есть. Самый яркий из них – снижение доли проблемных кредитов (NPL) в нашем портфеле с 2,87% в конце 2022 года до около 0,2% к концу прошлого года. Это показывает проведенную работу по управлению рисками, поддержанию нужного уровня капитала и резервов для покрытия потенциальных убытков и снижению их влияния на кредитный портфель.
Мы внимательно изучаем кредитные и проектные риски не только на этапе рассмотрения проектов, но и при их реализации. И благодаря этому у банка нет проблем на инвестиционной фазе – объекты строятся и вводятся в эксплуатацию.
За всем этим стоит большой труд сотрудников банка, а также внешних экспертов – специализированных компаний, которые помогают структурировать сделки и снижать риски на инвестиционной и эксплуатационной фазах проектов.
Отлаженная работа команды рисков получает высокие оценки отраслевых специалистов. Например, оценка KPMG по системе внутреннего контроля составила 98,10%, а международная консалтинговая фирма Russell Bedford А+ Partners оценила нашу систему управления рисками на 97,88%. Это более чем высокие показатели.
— А как внешняя политическая и экономическая ситуация, и наблюдавшееся ранее повышение ставок центробанков развитых стран, повлияла на работу БРК?
— В первую очередь банк периодически проводит анализ и стресс-тестирование своих показателей финансовой устойчивости и оценку финансовых рисков в условиях возможных стрессовых сценариев. В их числе, к примеру, волатильность валют и процентных ставок, изменение качества кредитного и инвестиционного портфелей из-за изменения внешних факторов – геополитических, макроэкономических и других.
Например, в начале 2022 года из-за геополитической ситуации мы провели несколько стресс-тестов, по итогам которых выработаны планы мероприятий по снижению и покрытию негативных эффектов от этих событий.
В целом мы смогли переориентироваться и снизить риски по тем проблемам, которые могли привести к кредитному риску. Ведь каждый проект имеет социально-экономическую составляющую. Поэтому было очень важно ликвидировать все потенциальные проблемы, что нам, я считаю, удалось сделать даже в нынешних сложных условиях.
— У БРК были случаи реализации рисков по проектам? Как с этим справились?
— Да, компании с реализованными рисками были. Один из таких примеров — проект из горно-металлургического комплекса. Начало его реализации пришлось на период пандемии COVID-19, геополитической нестабильности и введения новых пакетов санкций по отношению к соседним странам, что потенциально могло негативно отразиться на реализации проекта. Но благодаря применению механизмов и стратегий по управлению рисками БРК смог их минимизировать и не только ввести проект в эксплуатацию, но и сделать это раньше намеченного срока.
Что мы сделали? Для снижения валютных рисков проекта была применена аккредитивная форма оплаты за оборудование зарубежного производства, для снижения финансовых рисков и рисков неэффективных затрат был внедрен финансово-технический контролер, что позволило отслеживать и контролировать бюджет проекта.
Для минимизации рисков на строительной фазе был применен EPC-контракт, что позволило облегчить управление, поскольку ответственность за проектирование, закупки и строительство была передана EPC-подрядчику.
Но бывали, конечно, и другие примеры. Мы же помним, какие были логистические трудности во время пандемии и после осложнившейся геополитической ситуации в Восточной Европе. Также никто не отменял санкционные вызовы.
Но ключевой момент в том, что мы с этим системно работали и решали все вопросы в первую очередь с участием заемщиков. Без их понимания бизнеса и отраслей не получилось бы снизить риски. Мы способствовали тому, чтобы компании работали с финансовыми ковенантами, ведь создавшиеся внешние вызовы могли привести к изменениям в структуре поставок и продаж продукции, в поставках сырья.
Например, нарушение логистических цепочек создало негативный эффект в виде увеличения расходов. Мало того, что расходы увеличились, некоторым компаниям пришлось искать новые рынки сбыта. Это легко сказать – выйти на новый рынок и что-то там продать. Большинство рынков уже заняты, и нужно проводить серьезную работу, чтобы стать конкурентным.
Главное, что мы с нашими заемщиками смогли общими усилиями подобные риски нивелировать. Мы всегда открыты к заемщикам, но и они со своей стороны показывают хорошую дисциплину и свои обязательства исполняют в полном объеме.
— БРК сообщал, что сроки рассмотрения заявок удалось сократить до 60 дней. Действительно ли за такое короткое время удается рассмотреть большие промышленные проекты?
— Да, в прошлом году мы реализовали несколько инициатив по процессам, чтобы сократить общие сроки рассмотрения заявок с 73 до 60 рабочих дней.
Рассмотрение и обработка заявок выполняются в три этапа – «бизнес-предложение», «индикативный анализ» и «банковская экспертиза». Сроки каждого из них составляют 5, 25 и 30 дней, соответственно. Но нужно учитывать, что это сроки обработки заявки на стороне банка без учета доработки замечаний потенциальным заемщиком и принятия решений уполномоченными органами БРК.
На стороне заявителей между этапами рассмотрения есть сбор и предоставление документов или их корректировка. И зачастую именно на этом моменте наблюдаются очень большие сроки по предоставлению документации. А без полного пакета документов провести экспертизу и структурирование сделки невозможно.
— А как обстоят дела с автоматизацией процессов по управлению рисками и в целом по другим процессам в банке?
— Для повышения эффективности, снижения затрат и улучшения качества работы банк применяет разные IT-инструменты. В целом в приоритете у нас автоматизация основных процессов кредитной деятельности.
С 2019 года используется информационная система BPM, позволяющая автоматизировать бизнес-процессы целиком и отдельные задачи внутри них. Кроме того, есть автоматизация повторяющихся рутинных операций, так называемая роботизация, при которой происходит сбор и обновление данных из различных источников. К примеру, расчет провизий с применением роботизации происходит в разы быстрее по сравнению с ручным способом.
В краткосрочной перспективе автоматизация бизнес-процессов – один из наших приоритетов, поскольку в рамках масштабной цифровой трансформации холдинга БРК планирует уделять особое внимание созданию цифрового продукта, позволяющего заемщику взаимодействовать с банком полностью в цифровом формате через «Личный кабинет». Цифровизация дает значительные преимущества и по скорости принятия решений, и по времени рассмотрения заявок бизнеса.
Подпишитесь на недельный обзор главных казахстанских и мировых событий
По сообщению сайта kapital.kz