Стоковые изображения от Depositphotos
Мама моя – женщина очень экономная. Сейчас понимаю, что это отголоски ее бедного детства, а в школе злился неимоверно. Мама до последнего продлевала жизнь старым вещам – все покрывала, скатерти, куртки были в каких-то виртуозных заплаточках.
А еще она шила нам с отцом нижнее белье из каких-то залежей ткани. Огромные семейные трусы невообразимых расцветок, то в цветок, то в горох, то в полоску.
Больше всего на свете я ненавидел уроки физкультруры, переодевался где-то в углу самым последним.
Но все равно наш главный остряк заметил это и с тех пор шутка про дедовские трусы сопровождала меня везде. Даже когда я ценой домашнего скандала выторговал право носить магазинные плавки, про трусы продолжали шутить, и так вплоть до выпускного.
В детстве у меня часто болели уши, жили мы на Севере и бабушка связала мне специальную теплую шапку противного зеленого цвета – что-то вроде капора, но остроконечную, и с манишкой на пуговицах. На уроке нам рассказывали про бойцов Красной Армии, а в раздевалке после учебы кто-то заметил, что моя шапка – точь-в-точь буденовка.
Всю зиму меня дразнили Буденным, а некоторые еще и изображали за спиной лошадиное ржание. В конце концов я поступила очень плохо: услышав, что от горячей воды шерсть садится, залила шапку кипятком и наврала родителям, что просто хотела ее постирать. Бабушка обещала связать новую, но к следующему сезону мамина сестра подарила мне нарядную шапку из лебединого пуха.
Сестра старше меня на три года, поэтому все детство я донашивал за ней вещи. Иногда это были просто нейтральные лыжные штаны или резиновые сапоги, а иногда – откровенно девчачьи вещи: то пушистый свитер с собачкой (да кто там под курткой увидит), то красные колготки (не капризничай, под штанами незаметно).
Я бунтовал как мог – иногда успешно, иногда нет. Когда я учился в третьем классе, мама купила мне отличную куртку, с гоночной машиной на спине, и ее украли в раздевалке.
Денег на новую не было, да и достать вещи в девяностые в маленьком городке – задача не из простых.
Мама вытащила из шкафа старую Ленкину куртку, фиолетовую, с какой-то рюшечкой, и вручила мне. Это было очень стыдно. Ребята надо мной особо не смеялись, тем более, что все мы тогда одевались бедно и плохо, но я чувствовал себя просто отвратительно, а когда мама была на дежурстве, ходил в осенней, несмотря на морозы. В итоге серьезно заболел, до весны. К следующей зиме из позорной куртки, наконец, вырос.
В конце восьмидесятых на пике моды были так называемые «китайские» платья: с вышивкой, рукавами-фонариками и присборенной на груди тканью. Моя мама по знакомству достала несколько таких для меня, на вырост.
Росла я медленно, к тому же у нас в семье все невысокие, и платья носила практически на все праздники. На утренниках младших классов они смотрелись уместно, но потом в моду вошли более взрослые вещи.
Мама и бабушка считали джинсы, мини-юбки и лосины кошмаром и ничего такого мне не покупали.
И вот на новогоднюю дискотеку в шестом классе я пришла в этом платье. Мало того, что ниже всех ростом, к тому же с косой, а не с начесом, так еще и не в лосинах, а в платьице как из детсада. Я ушла с середины праздника и так рыдала, что даже мама согласилась, что можно купить что-то посовременнее.
Ужасную одежду из детства мы носили, как правило, по двум причинам: от бедности и для здоровья. У меня был второй вариант: мама всю жизнь страдала от цистита и решила меня от этой болезни уберечь.
С задачей она справлялась путем каких-то особенных теплых рейтуз из верблюжьей шерсти, которые ей присылали откуда-то дальние родственники.
Они были колючие, вонючие и у них постоянно рвалась резинка. Когда я вырастала, мама доставала новые, чуть больше. Зима и осень были сезоном позора – я путалась в мерзких рейтузах в раздевалке, а потом наловчилась снимать и надевать в подъезде. В итоге мамины страхи сбылись – я заболела, что только усилило контроль!
По сообщению сайта Газета.ru