Стоковые изображения от Depositphotos
Ветеринарный врач-терапевт и гастроэнтеролог Оксана Харисова работает в одной из петербургских ветклиник десять лет. Она специализируется на кошках и собаках и отмечает, что за последние пять лет к ней нередко попадали пациенты, «попробовавшие» наркотики из-за хозяев.
«К нам не раз привозили питомцев, которые надышались дымом, когда хозяева курили травку, или съели так называемые шишки из марихуаны с признаками то слабой, то сильной интоксикации. Однако один случай запомнился мне больше всего.
Тогда – поздно вечером – в клинику поступил молодой кот, мечущийся по переноске, с обильным слюноотделением, высунутым из-за тяжелого дыхания языком и рвотой. Периодически он замирал на месте, оглядывался и снова принимался бегать в переноске из одного угла к другому. Когда Тини – так звали кота, выпустили, он был явно дезориентирован и не понимал, что происходит: лапы подкашивались, и один раз он даже чуть не свалился со смотрового стола. Когда спросили хозяина, что предшествовало такому поведению, он сказал: «Тини съел печеньку часа три назад, больше ничего подозрительного». Вот только владелец не уточнил, что печенька была с каннабиноидом ТГК, «отвечающим» за эйфорию в конопле», – вспомнила Харисова.
Врачи стали подозревать влияние наркотика на кота сами – хозяин выглядел соответствующе и явно находился не в трезвом уме. Поэтому, когда у кота брали анализы, один из медбратьев прямо спросил, с чем было печенье, надавив на то, что кот может умереть, если не торопиться с лечением. Тот, опустив глаза, признался, что печенье и правда было с наркотиком, а Тини очень любил сладкое.
«Мы настояли на том, чтобы кота оставили в клинике хотя бы на сутки. Отпускать Тини с хозяином было страшно, ну и наблюдение за состоянием точно не помешало бы. Поэтому после капельницы с мочегонным, чтобы ускорить процесс выведения наркотика из организма, и выпаивания сорбентами, поместили его в клетку. Но тогда еще не знали, что нас ждет.
Всю ночь Тини не давал спать никому, он постоянно просил есть, тыкался мордой во все стены и буквально выгрызал замок бокса. Нам пришлось отнести его в чулан вместе с клеткой, выделив для наблюдения за ним отдельного санитара, потому что многие животные, его соседи, отходящие от наркоза или очень слабые, были напуганы. Но он умудрился достать всех и там. В какой-то момент Тини решил, что хочет выступить и начал мяукать. Другие котики его поддержали. Так около часа мы слушали самый настоящий хор кошачьих, наперебой мяукающих так, что было слышно даже на улице.
Каково было наше удивление, когда кот-наркоман в какой-то момент устал или, скорее всего, просто «отошел», и буквально за пару минут уснул на коленях взявшего его на руки санитара.
Утром перед нами был совсем другой кот – тихий, нежный и немного пугливый. Хозяину его мы отдали в обед, пригрозив обратиться в полицию, если он не придет на повторный прием или если ситуация повторится», – рассказала Оксана.
Еще более удивительный пациент был у ветеринарного врача-терапевта и врача стационара Евгении Антиповой из Москвы. К ней на прием во время ночного дежурства однажды попал метровый питон, который ел свой хвост.
«Смена ничем не отличалась от остальных, пока ко мне в кабинет вдруг не заглянула администратор и не сказала, что какой-то мужчина на рецепции просит срочно принять его змею, которая поедает свой хвост – ее нужно было «оторвать» от самой себя, а у него сделать этого не получалось. У нас в клинике врача по экзотам в тот день не было, и никто, естественно, понятия не имел, что делать. Однако отказать пациенту мы не могли. Была ночь, и он ехал к нам из Митино почти в центр Москвы, так как все остальные клиники были закрыты. Его бы просто нигде не приняли, а змея, скорее всего, не пережила бы еще одной долгой дороги», – вспомнила Антипова.
Именно поэтому врач попросила пригласить мужчину и, сразу предупредив его, что не является профильным специалистом, связалась с врачом по экзотическим животным.
«Он сказал, что нужно взять какое-то средство с резким запахом и поднести к морде змеи, чтобы та «отрыгнула» свой хвост. Я надела плотные перчатки, чтобы избежать укуса, и сделала, как он говорит – дала питону понюхать дезинфицирующее средство. Это сработало, он зашипел и выпустил хвост изо рта, вот только картина, которая предстала перед нами, была просто ужасной. Часть хвоста уже переварилась: куски чешуи растворились, питон истекал кровью. Наш врач по экзотам в тот момент уже ехал к нам – он жил недалеко и, к счастью, не оставил животное в беде даже посреди ночи.
Пока мы его ждали, питона ввели в медикаментозный сон, чтобы провести операцию и отрезать поврежденную часть. Благо, анестезиолог был на месте.
Уже спустя 10 минут наш врач, наконец, приехал. Он успокоил хозяина тем, что все важные органы питомца находятся в передней трети тела, а часть поврежденного хвоста невелика, поэтому животное удастся спасти. Единственное, вместо хвоста останется корешок, что усложнит передвижения змеи. Однако в домашних условиях это не слишком критично», – рассказала ветврач.
Она добавила, что питон в конце концов выжил, а причиной поедания хвоста, вероятно, стало то, что именно на эту часть тела днем уронили мышь для кормления.
«Змеям достаточно попадания мельчайших запаховых частиц добычи на тело, чтобы произошел сбой, и они стали воспринимать себя как еду. Низкий болевой порог же не давал понять, что происходит», – заключила Евгения Антипова.
Также она призналась, что несмотря на показное самообладание, в момент работы со змеей ей было очень страшно. Однако после того случая она пошла получать дополнительное образование в области болезней рептилий.
Терапевт, травматолог и хирург одной из рязанских ветклиник Дмитрий Мазалов за годы работы больше всего запомнил не одного, а двух питомцев, которых хозяин привел на прием вместе. Вот только один из них – огромный лабрадор Федор, был жив и здоров, а у второго животного – крошечной болонки Лили, шея была прогрызена до сквозной дыры.
«Оказалось, что питомцы играли на улице и Федя в какой-то момент вцепился Лили в шею и стал трясти ее в воздухе, пытаясь разорвать как тряпичную куклу. При этом хозяин уверял, что собаки живут очень дружно. Сначала мы не поверили, но как только стали осматривать Лили, нашли этому подтверждение: стоило болонке заскулить, Федор начинал лаять и рычать на нас так, что из кабинета его пришлось вывести. Однако он продолжил рваться на осмотр подружки и царапать двери: его держали три человека, он укусил медсестру и облаял администратора, и успокоился только когда его удалось вывести на улицу. Там Федя грустно лежал на травке и жалобно выл», – делится хирург.
Раны Лили тем временем были очень серьезными, врачи даже сомневались, что ее удастся спасти, однако жизненно важные сосуды оказались не задеты и ее смогли зашить. Операция заняла четыре часа, а восстановление — целых полгода.
«Лили лежала у нас в стационаре еще неделю после операции. И каждый раз, когда Федор приходил ее навещать – он скулил и старался вылизать ее где только можно. При этом если она не давалась – он лаял, рычал и кусал ее за уши, толкал лапкой в мордочку. За это мы прозвали его псом-абьюзером. С ним потом долго занималась наш зоопсихолог, чтобы научить его любить Лили, но при этом не травмировать», – заключил Мазалов.
По сообщению сайта Газета.ru