Стоковые изображения от Depositphotos
Украинские военнослужащие принимают участие в боевых учениях недалеко от линии фронта в районе Харькова, 2023 год
Как сообщает американское издание, командование вооруженных сил Украины приняло решение о возврате к прежней тактике боевых действий, поскольку западные методы контрнаступления себя не оправдали. Они, пишет The New York Times, показали свою полную неэффективность как на Запорожском, так и на других направлениях.
Разберемся со всем по порядку. Ряд аналитиков считает, что вооруженный конфликт между Россией и Украиной напоминает позиционную войну времен Первой Мировой войны. В те времена продвижение войск на 1,5 км считалось большим успехом, а сражения за какой-нибудь перекресток дорог или битва за две высоты (к примеру, 304 и Морт-Омм под Верденом) могли длиться долгими месяцами. Возникает вопрос – почему так происходит в начале третьего десятилетия XXI века?
Если обратиться к классике жанра, то еще недавно прорыв обороны противника мыслился следующим образом.
Определялся участок прорыва, в его полосе начинала создаваться группировка артиллерии, предназначенная для взлома оборонительных рубежей противника. Количество стволов достигало иногда до 300 единиц на километр фронта, а на огневых позициях батарей на грунт выкладывалось до трех боекомплектов снарядов (и это минимум).
Напомним, один б/к орудия калибра 152-мм составляет 60 снарядов. Итого три боекомплекта – 180 снарядов или 180 ящиков, поскольку в одном ящике помещается только один снаряд и одна гильза с пороховым зарядом подобного калибра. Нетрудно представить, как выглядела эта гора ящиков возле каждого буксируемого орудия.
Кстати, во время чеченских кампаний начальник Генерального штаба генерал армии Анатолий Квашнин требовал иметь на огневых позициях по семь боекомплектов. Но следует напомнить, что террористические формирования не имели ни авиации, ни артиллерии, ни беспилотных летательных аппаратов. При полном отсутствии противодействия семь боекомплектов возле орудий действительно можно сосредоточить.
Вернемся к подготовке наступательной операции.
После создания группировки артиллерии в исходных районах сосредотачивалась главная ударная сила фронта – либо танковая армия, либо несколько танковых и механизированных корпусов.
На острие атаки выдвигались подразделения инженерных войск – инженерно-саперные бригады и инженерные бригады штурма и разграждения.
Боевые порядки стрелковых соединений на участках прорыва уплотнялись. В ночь перед наступлением, как правило, на передний край выдвигались дивизии первого эшелона, которые меняли части и соединения, ранее занимавшие на этих участках оборону.
Все приготовления к наступательной операции осуществлялись в тайне от противника и с соблюдением всех мер маскировки. Самое главное – мероприятия проводились при полном господстве своей авиации в воздухе, что сводило на нет все усилия разведки противника. Дальше переднего края неприятель, как правило, ничего и не видел.
В назначенный день и час начиналась артиллерийская подготовка атаки. В течение двух часов ураганного огня нескольких тысяч орудий первый оборонительный рубеж противника, как правило, сметался с лица земли.
Затем в атаку под прикрытием двойного огневого вала (при таком виде огня артиллерии и местность разминировать перед наступлением не надо) переходила пехота и танки НПП (непосредственной поддержки пехоты).
Когда атакующие стрелковые дивизии достигали огневых позиций артиллерии противника, для завершения прорыва обороны неприятеля вводились в сражение подвижные группы армий и фронта (то есть танковые и механизированные корпуса). И начиналось преследование отходящего врага. Темпы продвижения наступающих войск в сутки составляли, как правило, 20-25 км, а иногда достигали и 60-70 км.
Почему эта схема не работает сегодня? Самое главное — при современных средствах разведки скрыть что-либо от противника необычайно сложно, тем более в условиях местности Южной Украины, полностью лишенной каких-либо защитных и маскирующих свойств. Сегодня там все как на ладони.
Как только артиллерия начинает занимать какие-либо позиции и готовиться к открытию огня, она обнаруживается космической, воздушной разведкой, беспилотными летательными аппаратами, практически сразу начинается контрбатарейная борьба, на пушки и гаубицы налетают сотни барражирующих боеприпасов.
Создать в подобных условиях группировку артиллерии, а тем более выложить на грунт сотни ящиков с боеприпасами становится делом просто нереальным. Это возможно сделать только при полном господстве в воздухе. Но боевой и численный состав ВВС Украины до смешного мал, да и у российских ВКС с господством в воздухе есть очевидные проблемы. Во всяком случае, беспрепятственно небо Украины наши самолеты сегодня не бороздят.
То есть смести с лица земли оборону противника только за счет артиллерии уже становится крайне проблематичным. Тем более у ВСУ и стволов нельзя сказать, чтобы было много, да и отмечается явный недостаток боеприпасов. В таких условиях переходить в атаку дело в большинстве случаев самоубийственное.
К этому надо добавить, что развернуть в боевые порядки группировки сухопутных войск, выделенные для атаки, тоже проблематично.
Они уже на первых этапах развертывания легко обнаруживаются беспилотными летательными аппаратами, попадают под огневые налеты артиллерии и в большинстве случае рассеиваются, так и не перейдя в атаку.
Казалось бы, свою роль должна сыграть главная ударная сила сухопутных войск – танки. Однако в современных условиях борьба обороняющихся войск с боевыми бронированными машинами ведется отнюдь не связками гранат и огнем из «сорокапяток».
Войска сегодня просто насыщены самыми разнообразными противотанковыми средствами – от боевых вертолетов и противотанковых ракетных комплексов до гранатометов самого разнообразного типажа. По этим причинам танки, можно сказать, уничтожаются на поле боя с легкостью необыкновенной. В подобных условиях обе противоборствующие стороны стали использовать бронетехнику как подвижные огневые точки для ведения огня с закрытых огневых позиций.
Кроме того, у ВСУ очевидные проблемы как с частями и соединениями инженерных войск (недостаточное их число и укомплектованность специалистами надлежащей квалификации), так и оснащением их самой современной техникой для преодоления систем инженерных заграждений.
Чтобы решить ВСУ проблему буксующего наступления кардинальным способом, им, как минимум, надо завоевать полное господство в воздухе, в разы увеличить число орудий и минометов, иметь, как минимум, шесть боекомплектов снарядов и мин, на совершенно иной уровень вывести свои инженерные войска. Только тогда можно говорить хоть о какой-либо возможности добиться успеха при прорыве оборонительных рубежей российских войск.
А наступать в том боевом и численном составе, который ВСУ имели на 4 июня этого года, — это просто авантюра.
Помимо всего прочего, ничему дельному западные инструкторы обучить украинские войска не могли. В течение долгих десятилетий после Второй Мировой войны ни США, ни страны НАТО никогда не воевали с противниками, равными им по силам и возможностям. В основном коллективный Запад занимался избиениями стран Третьего мира, да и то в большинстве случае только с воздуха.
Так что чему могли научить украинцев западные инструкторы – большая загадка. Это представителей ВСУ надо командировать в НАТО для обучения бойцов и командиров Североатлантического альянса.
Так что ни о какой смене тактики речи быть не может. Тактика, она и в Африке тактика. То, что командование ВСУ решило вернуться к практике изматывания российских войск постоянными ударами дальнобойной артиллерией, обусловлено не какими-либо тактическими изысками, а диктуется всего лишь недостатком сил и средств, в первую очередь отсутствием у украинской армии господства в воздухе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
По сообщению сайта Газета.ru