Стоковые изображения от Depositphotos
Tazabek — Ученый-агроном, председатель ОО «Кыргыз экопродукт» Турусбек Асаналиев 17 июля на круглом столе АКИpress в рамках проекта «Счастье нации» усомнился в необходимости строительства завода по производству удобрений в Ноокатском районе Ошской области.
Ранее было заключено инвестиционное соглашение между Министерством сельского хозяйства Кыргызской Республики и Хэбэйским ООО «Бай Доу Цзя» по реализации проекта строительства завода по производству удобрений. Строительство завода планируется на территории села Т.Кулатов.
Агроном прокомментировал выступление замдиректора Департамента химизации, защиты и карантина растений Жалилбека Тойматова о необходимости строительства завода.
Стенограмма выступления Т.Асаналиева:
«Уважаемые участники круглого стола, я — агроном. Я посещаю все регионы Кыргызстана. Самый главный вопрос — это формирование положения о выращивании экологической органической продукции. С 2014 года инициативная группа работала над этим, и благодаря информации, озвученной инициативной группой, благодаря походам в правительство и другим работам, распространению информации, у нас была принята Концепция о ведении органического сельского хозяйства. Затем на основе концепции был принят закон. На сегодня этот закон дополняется и исправляется. После принятия этого закона, мы все обязаны его исполнять. Что значит эта обязанность?
В последнее время я публиковался, в том числе в АКИpress. Когда я публиковался в АКИpress, то дал поверхностную информацию. Я не стал давать полную информацию, поскольку, если информацию не давать покороче, то народ не будет читать длинный текст. Самое основное — это то, что после выхода закона о реформе в 1994 году, сельское хозяйство оказалось полностью парализовано. Каким образом сектор был парализован? Есть свыше 400 тыс. фермерских хозяйств, можно сказать, что в этих свыше 400 тыс. фермерских хозяйств почти нет агрономов. Вот мы — последние агрономы сидим, вошли в Красную книгу.
У нас в сельском хозяйстве самые основные специальности были — экономист, как нужно вести экономику в сельском хозяйстве. Была охрана труда, где следили за тем, как соблюдать правила безопасности. Кроме того имелся гидротехник — как нужно доставлять воду, в какое время воду нужно подавать. Также имелся агроном-агрохимик, защита растений — это был один специалист, который учитывал сколько и какие химикаты нужно давать и нельзя. Помимо этого был общий агроном, в каждом направлении был свой агроном. Вот всех этих специалистов мы в один момент ликвидировали. И в момент, когда они исчезли, также исчез Институт почвоведения во главе с Аманом Мамытовичем, затем наш Институт земледелия тоже исчез. Вся деятельность в сельском хозяйстве до сегодняшнего дня оказалась парализована.
На сегодня, если не опираться на научные исследования, мы ничего не сможем добиться, ничего не сможем никому доказать. Если хочешь что-то сказать, то и это не можешь объяснить. Почему так получилось? Потому что сельское хозяйство стало для нас пасынком. В нашем государстве для нас самих стало пасынком. Поскольку сидели, сокращали, ежегодно проводилась оптимизация. Те, кто приходил в руководстве ни один не был специалистом в сельском хозяйстве. Даже если приходил специалист в сельском хозяйстве, то был необразованный специалист. Вот все они сократили всех агрономов. Было 27 биолабораторий, на сегодня, еле-еле говоря об органике, довели до 7 биолабораторий. Вот эта работа, которую мы проводили.
Вы говорите про культурные пастбища. В советское время культурные пастбища у нас были. Мы работали над ними, была рекультивация, всю эту рекультивацию мы проводили. А сегодня, всё это, всё то, что мы получили на протяжении 70 лет благодаря науке, мы были самой передовой аграрной страной. После реформы мы превратились в неразвитое государство.
Сегодня к нам иногда приходят, обучают и во время обучения к нам приходит то, что мы уже знаем. И самое главное, что я хотел сказать — эти минеральные удобрения никогда не повысят плодородие нашей почвы. Та мочевина, о которой вы говорите. Мочевина — это что такое? Это аммиак. Эта мочевина превращается сначала в фермент уреаза, а затем обращается в нитрат и в виде нитрата впитывается растением. Это процесс, который происходит в почве. Мочевина, являясь органическом веществом в результате биохимического процесса превращается в нитрат, превращается в аммиак, и всё это приводит к уменьшению микроорганизмов в почве.
Я, проводя тренинги и семинары, всегда спрашиваю — сколько килограммов азотных удобрений вы используете? Один говорит: «Я 800 килограммов даю». А наш аксакал Кожеков из института во главе с Аманом Мамытовичем говорил, что на территории Кыргызстана использование свыше 300 кг приводит к уничтожению всех микроорганизмов в почве.
Почва подвергается деградации. И всего этого сегодня никто не знает. В отдельных местах спрашиваешь, говорят, что на один гектар используют 1 тонну, 4 тонны. Говорю ему: «Милый, вся почва превратилась в песок». Говорит, что да, стала песком. Из-за отсутствия специалистов, все работы в сельском хозяйстве проводятся на низком уровне.
На сегодня Министерство сельского хозяйства говорит: «Нам нужно выращивать породистый скот». А мы породистому скоту какой корм должны давать? Для выращивания одного породистого животного нужно 80 кг корма, и тогда оно будет нормально давать молоко. Я говорю об этом исходя из практики. Я работаю агрономом на племенном заводе. Оно ест не один вид продукции, а 22 вида продукции для нормального кормления. Вот этих всех вещей сегодня нет.
Вот вы говорите, будем производить гумин. На один гектар максимально уходит только 20 кг гумина. Но гумин, после использования в течение двух лет, впитывает в себя микроэлементы из почвы и обратно не выделяет. Это надо учитывать, вместо того, чтобы везде использовать гумин. Все эти химические процессы при использовании гумина специалисты не знают. Есть и учёные, которые «ездят по ушам». Если мы будем сидеть и слушать их, то окажемся в тупике. Почему я думаю, что этот завод — это диверсия для нас?
Потому что я неспроста спрашивал, сколько будет использоваться угля. Вот выпускает «Кыргыз Гумат», наши же ребята, гуминовые удобрения. Это очень много направлений. Из торфа его получают, из биогумуса получают, из угля получают, но какое из них будет хорошо приниматься растением, скажите? Вы знаете? Из гумата, который получают из останков растений. Но у гумата нет устойчивой формулы, он тоже изменяется и в зависимости от его комбинации будет приниматься растением.
Мы говорим об органоминеральном удобрении. Органоминеральные удобрения в органическом производстве использовать нельзя, запрещено. Вот мы говорим про 1,2 млн гектаров — и на все 1,2 млн гектаров гумат не используется, нет тех, кто будет использовать. Вы их как заставите, говоря: «Ты иди и используй гумат». Мы говорим, что сегодня необходимо 150 тыс. тонн азотных удобрений. На сегодня мы ими полностью не обеспечены и не будет такого, потому что фермеры их полноценно не используют.
Фермеры в каких случаях будут использовать? Когда агроном придёт и скажет, что нужно использовать. А до прихода агронома, до того, как не появится этот технолог, всё останется как прежде. А мы поставим завод. Говорите, что будем выпускать фосфорные и калийные удобрения. Вот казахи, выпускающие фосфорные удобрения, сейчас сами не знают, куда отправлять отходы производства. Вот фосфатов полно.
Самое главное, что если рассматривать общее производство, то на сегодня у нас в сельском хозяйстве с одной стороны хорошо, что будут выпускать органику, приняли законы, но нет человека, который бы в этом полностью разбирался в этих технологиях. Нам нужно давать знания, нужно обучить всё население. Вот сегодня каким образом мы можем накапливать азотные удобрения в почве. Вот население производит биогумус.
Если на один гектар используете 5 тонн биогумуса, то тогда минимально мы будем обеспечены продовольствием. Если вы будете использовать биогумус ежегодно в достаточном количестве, то действие биогумуса продлится 3 года, на 5 лет. А наших минеральных удобрений не хватает на один сезон. И мы портим качество растений, продукции тем удобрением, которого не хватает на один сезон.
Если у нас внутри не будет микроорганизмов, то мы не сможем ничего переварить — и у почв всё так же. В почве есть останки, корни — всё они гниют посредством микроорганизмов и поглощаются растением. И для того, чтобы у растения был сильный иммунитет, оно впитывает вещества в себя, как пенициллин грибов. Фермеры выращивают у нас продукцию, в частности овощи. Я у них спрашиваю: «Когда вы проводили химобработку?». Говорят, что проводили вечером и сегодня продают. А что это значит? У вас минимально на 20 дней нет права продавать из-за этих химикатов. А мы их продаём. А у нас нет ни одного органа, который бы проверял содержание химикатов.
Вот в советское время существовала лаборатория токсикологии. В Департаменте химизации она есть. Эти лаборатории токсикологии определяют вредность гербицидов в почве. Помимо того есть хлорорганические соединения, фосфорорганические соединения. И была лаборатория, которая их выявляла. А на сегодня они ничего не смогут обнаружить, поскольку все химические вещества ежегодно изменяются, и их ежегодно нужно тестировать. И всего этого нет.
Почему на сегодня выросло количество заболеваний печени, почему столько аномалий? Всё это — продукция, которую мы едим. Результат той продукции, которую мы едим. Вот мы регулярно говорим высокие слова, принимаем великие программы. Самая главная программа — улучшение сельскохозяйственных земель и до неё, ни одна программа не заработает. Мы не должны оставаться равнодушными и в стороне, поскольку всё это всё отражается на нас через съеденную продукцию. Разве было в союзе такое заболевание, как бесплодие? Не было такого. Сегодня к нам пришло бесплодие. И всё это в первую очередь отражается на наших репродуктивных органах.
Есть такое вещество, как имидаклоприд. Что это за вещество? Имидаклоприд — это боевое отравляющее вещество. И его мы используем в качестве лекарства, в виде химикатов. И всё это становится источником заболеваний. И после применения химикатов растение заболевает. Сегодня используете гербициды для полей, что в итоге? Растение резко останавливается в росте, поскольку это растение не может их принять, в растении происходят мутации.
Сегодня у нас ни одного чистого сектора. Мы на всех клеверных полях используем химические вещества, поскольку увеличилось количество паразитов. А мы против них используем лекарства и вместе с ними убиваем энтомофагов. И после смерти энтомофагов паразиты там приобретают резистентность, или другими словами получают иммунитет. Мы ежегодно проводим обработку. Если мы не используя химикаты, применяли бы энтомофагов, увеличивая их численность. Вот на 95% хлопка были гусеницы, они на сегодня всё уничтожают, будь то кукуруза или другое. А энтомофаги, которые выращиваются в лабораториях — трихограммы, златовласки, уничтожали всех этих гусениц.
«Бай Дыйкан» использует свою лабораторию, ещё 7 лабораторий работают и мы видим на полях — продукцию можно выращивать без использования химикатов. Помимо этого появляется вопрос — как повысить плодородие почвы? Я скажу, что для повышения плодородия нужно выпускать органические удобрения. И вот тогда можно использовать на 1 гектар 5 тонн, 4 тонны.
Помимо этого наши земли засаливаются. 180 тыс. гектаров засоленных почв мы в советское время работали. На этих 180 тыс. га мы проводили гипсование. Вот сегодня гипсования не проводится, засоление почв продолжается. Под влиянием подземных вод почвы вторично засаливаются и деградируют. Помимо этого есть такие вещества, как глауконит и трепел. Они используются в качестве продукции для животных. Они и радиацию останавливают, являются элементами, которые способствуют рекультивации земли. Ни одного человека нет, который бы обратил на это внимание. Если вы желаете привлечь 250 млн инвестиций, тогда привлеките их в это направление — выпускайте органические удобрения».
За последними событиями следите через наш Твиттер @tazabek
По сообщению сайта Tazabek