Стоковые изображения от Depositphotos
Писатель, публицист
Увы, но новости о сидровых смертях не отпускают. В Самарской области погибли еще двое. В Пензе умерла школьница, которой мама сама купила целых три литра сидра, чтобы дочка не скучала на общем празднике. Три литра это две бутылки по полтора. «Полторахи», иначе говоря. Вот так мамы в Пензе!
В Москве не лучше дела. Известный журналист и культурный обозреватель призналась, что тоже этим сидром отравилась. Говорит, пошла в какую-то темную дыру с бормотухой на разлив, чтобы купить фисташек. А тут как раз Тина Тернер умерла. Культурный обозреватель, конечно, сразу в слезы. И купила сидра «Голубая лагуна». Слава богу, отравилась не тяжело: культурные женщины в нашей профессии бормотуху пьют по чуть-чуть. Не лишилась российская пресса культурного журналиста. Даже газету называть не буду, где эта женщина работала, а то ведь стыд. Газете сто лет, а ее культурный обозреватель хлещет разливной шмурдяк.
Это, кстати, не единственный столичный журналист, отравившийся тем «Мистером Сидром». Один мой знакомый, правда, уже ушедший из работы в СМИ, вдруг объявил, что отравился квасом: та же, мол, история, те же симптомы, но пил квас, о чем и сообщил врачам. Те не поверили, что можно выпить столько кваса и что вообще окупается разводить квас метанолом, и сразу позвонили куда надо. Не успел этот товарищ в себя прийти, как к нему пришли к первому – следователи. По его словам – прямо из центрального аппарата СК. Пришли и спрашивают, где квас брал – будут, дескать, изымать. Ибо скандал: неужели метанол уже в Москве? Ну и стало моему знакомцу стыдно. Квас не сидр, на точки его завозят сотнями тонн. Представьте, если у какого-нибудь ИП изымут полтыщи тонн кваса: да внуки продавца с долгами не рассчитаются!
Ну и раскололся бывший журналист: что в выходные плавал по Волге, в Нижнем Новгороде заскочил в первую попавшуюся «разливайку» и хлебнул сидра со вкусом персика. У человека высшее гуманитарное образование, московский вуз, годы работы в центральной прессе, теперь – должность в пиар-компании. У него Lexus 2020 года!
В истории с киллером по имени Мистер Сидр меня больше всего изумил портрет потребителя. Как можно днем быть культурным обозревателем и книжным критиком, а вечером идти в разливуху покупать эту дрянь? Пять дней в неделю ездить на Lexus на работу в пиар-агентство, а на шестой – купить бормотухи в вагончике?
Мне казалось, что употребление доступного дешевого алкоголя однозначно ушло в маргинальные круги. Все эти коктейли, «Яги» разные, пивной бутылочный алкоголизм с употребление пива по вечерам вне баров – это же все будто осталось в прошлом, по крайней мере в нормальной среде людей с образованием и каким-никаким достатком такого теперь не встретишь. В моем личном круге общения нет знакомых, которые бывают пьяными, я их попросту давным давно такими не видела. Максимум, что они выпивают, – бокал вина, и то несколько раз в год, может быть. И непременно смотрят состав: уже научились разбираться в маркировках, читают этикетки, знают, что бывает вино, а бывает неизвестно что из сухих виноматериалов.
Пойти после работы пропустить стакан бормотухи? Да я уже сленг всех этих выпивох забыла. Что такое «пропустить»? Какая такая «бормотуха»? Слова эти пришлось выуживать из глубинной памяти.
Я живу в деревне, у нас либо дачники из Петербурга, либо очень коренные местные жители. Пьющих вижу лишь среди второй категории. Обычно это работающие на случайных подработках бывшие крестьяне. Из дачников редко кто теперь пьет. Субботние загулы с водкой и шашлыками стали большой редкостью. Увидеть горожан, которые бы пили что-то из «калабашек», сейчас можно не в каждом дачном поселке. Мне такое выпивание стало казаться социально опасной привычкой. Не просто вредной или дикой, а представляющей угрозу – настолько редко я вижу пьяных и настолько они асоциальны.
Заметьте, я сейчас говорю не о тусовщиках, не о завсегдатаях банкетов и прочих модных потребителях алкоголя – я о бытовом пьянстве. Когда пьют вне заведений, регулярно и не вино. Такое пьянство опускается все ниже по социальной лестнице. Вернее, мне думалось, что опускается. Пока не пришел «Мистер Сидр» и не удивил: оказывается, пьет все подряд не только люмпен-пролетариат. Просто мы теперь это потребление не видим, оно табуировано.
И я на почве полного отвыкания от алкоголя все больше интересуюсь мусульманскими странами. В смысле, что мне стало интересно туда поехать, посмотреть. Прежде всего – как на трезвое общество. Да, и у них есть проблемы, там легкие наркотики распространены, но это все проблема несущественная, наркотиков у них меньше, чем водки у нас. В целом это просто непередаваемые впечатления, когда ты находишься в какой-то стране неделю и не видишь не то что пьяных, но и людей с печатью употребления алкоголя на лицах: нет развороченных носов, отекших глаз, красных алкоголических щек. По этой же причине я все хочу поехать в Чечню и Ингушетию: да, регионы неоднозначные в плане религиозного фундаментализма. Но мне жутко интересно, как в России выглядят жители непьющих городов и сел.
Иран или Кувейт стоит посетить хотя бы для того, чтобы посмотреть на мир, где нет алкоголя и где за появление на людях в пьяном виде полагается наказание плетьми.
Дикость дикостью, но… Но вы, к примеру, были в Иране? Что более дико: иранский полицейский из Назидательного патруля с плетью или мать с тремя литрами бормотухи для дочки-школьницы? Я вот, увидев и ту жизнь, и эту, не знаю, что хуже.
Я бы лично вообще алкоголь криминализировала. И продажу, и даже, может быть, покупку. Мне непонятно, почему наркотики запрещены, а водку или алкоэнергетики продавать можно. Наркотики наносят обществу вред опосредованно: наркоманы часто идут на кражи и заражаются фатальными инфекциями и вирусами. Но тяжелые наркоманы не агрессоры. Я когда-то писала о рейдах Госнаркоконтроля на притоны, меня удивляло, что оперативники врывались на них без оружия. «А они не сопротивляются никогда, сразу ложатся». При этом ни разу не слышала, чтобы засевших в квартире алкашей шли брать голыми руками.
Тяжелый алкоголик – это почти всегда зверь. Так почему же не запрещают алкоголь хотя бы для ежедневного употребления? Не выводят его из бытового поля через повышение цены?
Как было с курильщиками? Бросать начали, когда поднялась цена сигарет – другого способа нет. После трагедии с «Мистером Сидром» было объявлено о планах ввести минимальную цену на такие бормотухи. И это единственный известный способ сократить ежедневное слабоалкогольное пьянство. Пьют, потому что дешево. Лить метанол в «сидр» было выгодно, потому что это удешевляет бормотуху и расширяет круг покупателей. Если поднять цену, смысл фальсификации пропадет.
Надо же что-то делать. Понимаю, когда люди жили в бараках и коммуналках, ходили на работу за 120 рублей в месяц, интеллигенция пила, алкоголь был едва ли не единственным средством как эскапизма, так и, очень часто, демонстрации достатка. Когда на полках пусто, а в телевизоре – гонка на лафетах, чем еще было заниматься?
Но сейчас у нелюмпенов столько интересного вокруг, столько дел, увлечений – как они пьют и зачем? Я понимаю, почему пьют в деревне. Большинству никуда не уехать, их жилье ничего не стоит. Люди боятся даже мечтать, потому что для очень и очень многих в деревне мечты заведомо неосуществимы.
Но зачем ходит в «разливуху» и «разливашку» журналистка отдела культуры? Это же дикость. И люди с высшим образованием, которые собираются под водку на шашлыки, тоже стали дикостью. Море бесплатных книг, вся музыка в открытом доступе, театральные трансляции круглые сутки. Сериалов, наконец, столько, что и тысячной части не пересмотреть. В городах уже и не знаю, что еще придумать. Я подписана на новости нашего муниципального образования, читаю про наш заштатный парк на окраине: господи, там то самба, то румба, то фестиваль цветов, то соревнования по оригами. Неужели нечем себя занять, кроме как сходить за бормотухой?
Зачем той же журналистке или владельцу нового Lexus «Мистер Сидр»?
Чепуха какая-то.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
По сообщению сайта Газета.ru