Стоковые изображения от Depositphotos
Писатель, публицист
Моей дочери семь лет, восемь будет через несколько месяцев. Она весит 21 кг, плюс-минус. Дочь худенькая и тонкокостная, у нее тонкие узкие ступни, ладони. Недавно болела и похудела на килограмм: сразу вылезли ребра. Когда я увидела, как отец восьмилетней фигуристки Мирославы Лебедевой отчитывает ее за набранные полтора килограмма при весе 17, у меня, извините, слезы навернулись. Особенно если учесть, что семья ведет кулинарный блог, папа снимает тренировки, а мама – готовку. Дети под запись готовят еду, но есть им нужно ограниченно. Там еще есть младшая сестра, ей семь, она должна весить пятнадцать, тоже отдали в спорт, папа гордился, что в три года девочка каталась королевой на льду.
Мой семилетний ребенок весит 21 кг, имея астенический тип сложения, а тут девочка с явной склонностью к полноте, с щечками, короткими пальцами и короткой стопой, должна весить семнадцать! В апреле девочке будет девять лет. И она тренируется по пять-шесть часов в день: как говорит ее папа, дважды за день ребенок катается на льду, дважды занимается в спортзале, а еще бегает кроссы по 5-8 км! У ребенка огромная в соотношении со скелетом мышечная масса, у нее кубики пресса на животе. И 17 кило веса. Жира вообще нет?
Девочка уже выглядит лет на шесть. У таких детей задерживается пубертат, они чуть ли не до выпуска из школы тоненькие малыши. Помните скандалы со «звездочками Тутберидзе»? Поговаривали, что этим спортсменам останавливают половое взросление даже гормонами. Сколько тогда кричали, шумели: нужна ли стране победа такой ценой? Вообще любой стране нужны ли эти ледовые побоища младенцев? Ради чего? В блогах Мирославы Лебедевой написано, что она идет к своей мечте стать олимпийской чемпионкой. Но вряд ли это сама Мирослава пишет, ей некогда писать. И не похоже, чтобы она хотела стать чемпионкой в ее восемь лет настолько, чтобы не есть, изнемогать на тренировках, тренироваться с переломом и гипсом, через боль.
Может, это нужно обществу? Большой спорт необходим для популяризации малого – мы это постоянно слышим. А какой прок от популяризации фигурного катания? Это не массовый спорт, цена подготовки начинается от ста тысяч в месяц, и при равных данных вперед вырвется тот, кто может потратить двести. Чтобы добиться результатов, нужно в пять-шесть лет перевозить ребенка в Москву – еще плюс шестьдесят тысяч минимум на самое неказистое жилье и транспорт. Так что обществу это тоже не нужно.
Но тема старая, о Тутберидзе уже сколько языков и глоток порвали. Жестокая правда спорта, как лицемерно говорят об этих истязаниях якобы профессионалы, привела к тому, что федерация катания повысила возраст спортсменок, теперь маленькие не смогут выступать на мировых стартах. Мы все думали, что это спасет множество российских девочек от загонных тренировок и четверных прыжков в двенадцать лет, ведь весь трюк Тутберидзе в том, что надо давать взрослую нагрузку, пока они маленькие, потому что, вырастая, дети теряют прыгучесть.
Но, кажется, рестрикции пошли нашим детям во вред: нет, их не будут оставлять в покое с четвертными: похоже, им просто еще больше замедлят взросление, будут морить голодом и устроят чего похуже, чтобы они до шестнадцати не полнели, чтобы у них бедра и грудь не росли. Ничего не поделаешь, все обсудили, общество бессильно, причина равнодушия государства к судьбе этих детей непонятна: то ли ему нужны их медали, то ли оно их на самом деле не замечает…
А ведь не замечать нельзя. Случай Лебедевых с упорным папой, который в тяге к славе приоткрыл тайную жизнь детского большого спорта, – это лишь первый в череде.
На фоне скандала с Лебедевым в рунете вдруг вспомнили, что свою дочь на льду под прицелами камер била Юлия Лавренчук, жена и помощница тренера Алексея Василевского. Пишут, что они были тихо изгнаны из Академии Плющенко еще в 2018 году! Пять лет живут спокойно, спортклуб открыли, тренируют других детей, только сейчас про них вспомнили.
Мир изменился, он стал абсолютно прозрачным. Все, что раньше было скрыто, выползает, выскакивает, вытряхивается наружу. Цена того же большого спорта всегда была высокой, хотя во времена даже Ирины Слуцкой детей так, конечно, не изводили. Но все равно были тренировки через боль, травмы. Мы просто не видели изнанки и не могли громко реагировать. А сейчас видят все. Что дальше? Теперь свой ход должно сделать государство, его задача – объяснить, по каким правилам мы живем. Россия существенно продвинулась в деле ювенальной защиты. Увы, но цена жизни ребенка в нашей стране еще лет тридцать назад была ничтожной, общество жило по феодальным принципам: «Мои дети – мой скарб, хочу – колочу, хочу – золочу». Остались, конечно, еще ретрограды, которые до недавнего времени митинговали против ювенальной юстиции и требовали «не лезть» в семью, даже если семья колотит детей смертным боем.
Но в целом в обществе наконец был достигнут консенсус: детей нельзя бить, изводить, унижать, нельзя над ними издеваться, морить голодом, запирать их в квартире, нагружать, выгонять с ранних лет на работу и пр. Даже последние пропойцы усвоили эти правила и боятся кричать на детей в публичном месте.
Алкоголичка из деревни кричать на ребенка и кормить его через раз не может, но если это столичный папа, раздевалка спорткомплекса и за тренировки «уплочено», то разрешается? И кормить через раз можно? И девятилетнего ребенка в теле шестилетки держать – тоже?
Это двойные стандарты или упущение государства, которое само растерялось перед приоткрытой ширмой, потому что вдруг в интернет массово хлынуло столько всего, что волосы становятся дыбом? Каков будет ответ государства? Можно семье истязать сразу двух девочек, если папа хочет повесить на стену золотую медаль? А если у детей нет данных? Мирослава Лебедева посредственно выступает на стартах, не входит в десятку, но любит готовить и есть. Кто рассудит, как быть с этой девочкой?
Часто слышим, что сегодня фигурное катание дает шанс заработать на старте жизни. Чемпионка в 16, рекламные контракты, дорогие подарки. В 17 сдаешь ЕГЭ, идешь себе в удовольствие учиться, уже все есть и в запасе профессия тренера. Это если чемпионка, а если тебе 16 и ты все еще в третьей национальной десятке? Колени расколочены, лоб разбит, менструация от хронического недоедания не пришла, ЕГЭ на тройки, учиться желания нет, да и к жизни интерес потерян. Кто ответит?
Получается, что если ради действительно высоких результатов истязать ребенка можно, то при недостижении им таковых папу с мамой следует посадить? Мол, оценивайте риски, не получилось чемпионки – бегом на нары. Так?
Пойдем дальше. Все понимают, что такие истязания детей чудовищны, а семья знай себе зарабатывает кулинарным блогом, в котором учит детей мало есть. К ним вопросы, ок.
К сыроедам вопросов долго не было, пока не уморили голодом парочку младенцев (случай Максима Лютого не первый). До этого смотрели с интересом, как другие семьи зарабатывают в интернете, показывая жизнь детей-сыроедов или веганов. Вред казался очевидным, но реакции государства не было. Теперь будет. Уверена, что после случая в Сочи никаких детей-сыроедов нам больше показывать не рискнут, да и среди взрослых пропагандистов этих изнуряющих практик поубавится. Ну хорошо.
А что насчет детей каких-нибудь путешественников? Помните, был репортаж о семье с тремя мальчиками, чей папа решил отправиться в кругосветное плавание со всей семьей? Дети на яхте, бегают без спасательных жилетов, папа прямо перед тележурналистами дает им затрещину, мать закрывает собой? Папа сообщал: «Мы осознанно шли на шторм». Женщина с тремя детьми на маленькой яхте в сильнейший шторм – помалкивает. Детей перевели на онлайн, но из-за ветров, штормов и проблем со связью они не учились. У нас таких еще мало, кроме как вдоль кубанских станиц плавать негде, в Европу идти дорого, по Белому морю не находишься. А на Западе десятки тысяч таких семей. У папы мечта – жить на море, вся семья с ним заодно полощется. Хоть одно государство внятно по этому поводу выступило?
В советское время были школы-интернаты для детей рыбаков, вахтовиков, охотников. Сегодня все чаще таких детей таскают за собой, они типа на семейном обучении, хотя большинство родителей не могут обеспечить учебный процесс даже для начальных классов. Что с этими детьми?
Причем необязательно таскать их на яхте. Разве жизнь детей разных вольных путешественников лучше? Полгода в Индии, год на Бали, Филиппины, Шри-Ланка. Раньше мы с сочувствием смотрели на детей дипломатов и военных – они меняли школы каждые два-три года. А теперь у нас появилась тьма семей, которые переезжают из страны в страну, дети что-то учат дома, занимаются якобы в YouTube – за ними следят миллионы и даже как будто бы завидуют. Хотя раньше про детей из бродячих цирков никто не говорил, что им повезло. А сейчас вспомните семьи тиктокеров-инстаграмеров, где раз в полчаса все делают счастливое селфи и никто не ходит на работу – все работают «во влоге». Не иначе как матерь божья, царица всемогущая заблокировала нам запрещенный Instagram (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена), а Youtube ввел ограничения на заработки для граждан России: число семей, которые полным составом батрачили в интернете, убавилось. А сколько было таких, у которых вся жизнь проходила на виду? Ребенок проснулся – его уже снимают. Теперь они осваивают Rutube. У государства на их счет будет мнение? Можно детей забирать из школы якобы на семейное обучение, а по факту заставлять их снимать ролики?
Таких семей до сих пор много. И есть дети, которые сами ведут каналы для заработка. Чтобы не отвлекались на учебу, их забирают из школы – тоже якобы «семейники». Но дома дети не учатся, а занимаются каналами. Но если можно им, почему алкоголикам нельзя отправлять семиклассников на кирпичный завод?
Интернет приоткрыл изнанку жизни семей, к которой никто не оказался готов, в том числе ювенальные службы. Ведь с точки зрения опеки семья, где у ребенка дорогой телефон, родители тратят сотни тысяч на тренировки, дети едят по часам, – это хорошая семья, а что детей заставляют и они медленно растут из-за недоедания, – против этого пока инструментов нет. И неясно, когда появятся, потому что если вмешиваться в эту семью, надо всех спортсменов проверять. Профессиональный детский спорт окажется весь таким.
Выхода два: или менять стандарты работы опеки и раздувать эту службу или возвращаться к старым представлениям о детстве, защите, правах ребенка, к тому, что родитель – единоличный его хозяин и может делать с ним что угодно.
Пока позиция государства видится спонтанной: почему сыроедам нельзя морить ребенка голодом, а спортсменам – можно? Почему с цирком ребенка таскать нельзя, а по индийским ашрамам – можно? Государство не готово отвечать на этот вопрос, а общество ждет. Оно шокировано чужой частной жизнью, которая вдруг стала достоянием публики. Нас годами приучали к новым стандартам ценности детской жизни, а теперь мы увидели, как детишек мучают в прямом эфире. И что? Реакции не будет?
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
По сообщению сайта Газета.ru