Стоковые изображения от Depositphotos
— Меняется ли мозг человека в процессе жизни физически? Становятся ли какие-то его части больше или меньше?
— Мозг скорее меняется внутренне, и чаще это не «наращивание» массы, а формирование нового функционального коммуникативного пути. Это обычно происходит в случае, если развивается атрофия, происходит потеря объема ядер или разрушение трактов головного мозга.
Внутренние изменения происходят на протяжении всей жизни человека. Идут три основных процесса: формирование новых актуальных связей при появлении целей, которые требуется достичь, поддержание имеющихся клеточных структур и сложившихся связей (восстановление и «утилизация») и пластические процессы для создания новых условий и возможностей для выполнения функций в случае значительных повреждений мозга (травма, болезнь).
— Существуют ли области мозга, которые не способны изменяться?
— Есть области с очень высокой специализацией, где находится скопление нейронов, форма и функция которых сформировалась к моменту созревания головного мозга, оставаясь стабильной в течение всей жизни. Из-за их высокоспецифичной структуры, соответствующей определенным задачам, эти клетки трудно заменить. Но в мозге идут процессы, поддерживающие их стабильность. А вот клетки из так называемых ростковых зон способны мигрировать и обучаться поддержанию функций, включаясь в специализированный нейрональный ансамбль, приобретая свойства, необходимые для эффективной работы в его составе.
— Известен французский пациент, который, как оказалось, жил практически без извилин. У него была только кора головного мозга, но при этом он нормально функционировал. Этот случай разбирали на многих международных конференциях. С каким минимальным объемом мозга в принципе можно жить — именно осознавать себя, быть способным обучаться, работать?
— Ответ принципиальный: любой человек, если не умер, будет жить. Морфологический дефект, сформировавшийся с рождения, или детских лет, или в процессе медленно прогрессирующей болезни всегда компенсируется функциональными возможностями из-за явления пластичности ЦНС. Связи внутри даже малого по массе мозга могут быть богатыми и могут компенсировать дефицит. Главное, чтобы функциональная нагрузка была постоянной и соизмеримой с возможностями, а цели — достижимыми. Целью может быть просто самообслуживание или социализация, в других случаях — профессиональная деятельность, карьера. Диапазон компенсации функций достаточно широкий, но всегда очень индивидуальный.
— Почему с возрастом сложнее осваивать что-то новое — от иностранных языков до, например, бокса? Почему, допустим, в 30 лет проще научиться чему-то новому, чем в 50?
— Активность любых процессов в организме, в том числе и в ЦНС, регулируется в течение жизни несколькими «стратегическими» системами. Одна из них — гормональная, и на ее примере проще все объяснить. Гормональный статус в течение жизни меняется в соответствии с задачами, определенными природой.
— Сначала надо вырасти! И для этого нужны гормоны. Так ведь?
— Да. Сначала в задачу организма входит быстрое освоение мира и рост до половозрелости. Для этого нужно колоссальное количество так называемых гормонов роста, стартеров, релизинг-факторов, включающих мощный трофотропный потенциал (обеспечивающий формирование, созревание тканей организма и базовое регулирование всех внутренних процессов в течение жизни). В том числе, он формирует и обеспечивает созревание межнейрональных связей и количество многоуровневых контактов (создание «матрицы»), а также обучение формирующейся сети нейронов к совместной работе.
Часто потенциал, высокий от рождения, может в условиях ограничений (по разным причинам) не привести к формированию хороших умственных способностей. В то же время, даже генетически скомпрометированный мозг при систематическом контроле может дать хороший результат: человек овладеет многими навыками и прочее.
Я хочу сказать, что время от рождения до 20 лет — это период больших шансов для развития мозга. В будущем этот «задел» выручит его при болезни в пожилом возрасте. Чем «умнее» мозг, тем дольше компенсируется дефицит функций, вызываемый заболеванием.
— Что же происходит в мозге после 20 лет?
— После 20 наступает период созревшего мозга, который длится примерно до 50 лет. Этот период является почти самым продолжительным (при длительности жизни в 70-80 лет). Он совпадает со временем стабильно работающей гормональной системы организма, нужной для деторождения. В этот период гормональная система обеспечивает поддержание статуса тканей, органов и систем, устойчивость к нагрузками, сопротивляемость.
Все это позволяет продолжать совершенствовать межнейрональную сеть, продолжать обучение «матрицы», например для достижения более высокого социального статуса. Если статус социальный (в том числе гендерный) достигнут, происходит рационализация связей и унификация ответов под типовые задачи.
— Для чего это нужно мозгу?
— Чтобы не затрудняться с получением энергии (источник — кислород и глюкоза) на выполнение шаблонных процессов — в тканях мозга нет резервуаров для ее накопления и хранения. Новые энергоемкие процессы должны оправдывать цели и быть мощно мотивированными. Тогда появятся условия для совершенствования «матрицы».
— Что может послужить такой мотивацией?
— Например, человек потерял работу, его профессиональный навык не востребован. Это может обернуться потерей социального статуса, а семья находится под угрозой распада. Выходом является освоение нового профессионального навыка или совершенствование в рамках имеющихся знаний (подтянуть язык, отработать навыки лектора, выучить объем актуальной и социально-значимой информации и т.п.).
В связи с этим становятся возможны процессы на уровне сети нейронов (обученных клеток), процессы необходимые для формирования новых связей, а главное для рекрутирования в интересах новой «цели» хорошо работающих сложившихся сетей. Гормональная система обеспечивает мощную трофотропную поддержку в этом возрасте — ткани «сочные, упругие», кровообращение полноценное, выносливость большая.
Обучение в этом возрасте проходит хорошо, но уже рационально. Человек (нервная система) пытается использовать наработанные шаблоны.
— Ну а если нужно освоить что-то абсолютно новое?
— Форсированные возможности для освоения незнакомых задач потребуют большего уровня мотивации, например, угроза голода, десоциализации, угроза жизни. Как в детстве уже не получится, период «роста» ЦНС закончился, работа «факторов роста» новых структур не является центральной биологической задачей для организма.
— Но все же обучение возможно?
— Да, но тут потребуется мобилизация всей хорошо выстроенной, стабильной системы. Для обеспечения мобилизации может быть востребован потенциал верхних «эшелонов» гормональной системы (гипофиз). «Выброс» так называемых эндогенных релизинг-факторов и пептидов мобилизующих адренергическую («аварийную») систему головного мозга (медиаторы базальных ядер глубоких отделов головного мозга), активизирующую и обеспечивающую процессы активного обучения.
На физиологическом уровне это чувствовал каждый — мандраж перед сдачей экзаменов в студенчестве. Кстати, дети учатся легко и без стрессового переживания, так как в том периоде нет «форсированной мобилизации».
Одна из главных проблем — затратность и длительность периода освоения нового предмета. Если он превышает по силе или времени ресурс гормональной системы (обеспечение стабильности), обучение может прекратиться (перейти в игнорирование) или разовьется повреждение (заболевание). Это, например, невроз, депрессия, нарушение вегетативной регуляции (дистония, десинхроноз), гипертоническая болезнь, нарушение работы гормональных органов от щитовидной железы и ниже по иерархии (например, тиреоидит, диабет, срыв менструального цикла у женщин и т.п.).
И, все же, обучение возможно.
— Что же происходит после 50?
— В этом пост-детородном возрасте, когда биологическая задача продолжения рода не так актуальна, гормональный уровень понижается. Происходит инволюция гормональных желез – их уменьшение в объеме, замена клеток на жир и соединительную ткань. К 80-90 годам исчезают даже внешние гендерные признаки — бабушки и дедушки становятся похожи фигурой, овалом лица, распределением волосяного покрова.
Снижение гормональной активности, в том числе адренотропной (аварийной, стресс-активной) очень важно для выполнения этой миссии. Гормональный фон больше не обеспечивает «сочность и тургор», а это значит на мембранах клеток нет того уровня натрий-калиевого потенциала и межклеточная (в том числе – межнейрональная) передача не так активна.
Плюс к этому на фоне атеросклероза (гипофункция щитовидной железы), сахарного диабета (гипофункция поджелудочной железы), повышенной свертываемости (гипофункция кроветворных центров) меняется активность микроциркуляторного кровообращения, приносящего кислород и глюкозу головному мозгу. А это важное условие для его функционирования.
Новое для людей более старшего возраста дается труднее, но, как правило, их долговременная память остается «крепкой» достаточно долго (помнят все, что было раньше). Это актуально с биологической и социальной точки зрения — они носители информации, «помнят» и «знают» все «базовые» процессы и «типовые» решения, они способны обучать детей и подростков. Сниженный уровень адренергической (стрессовой) регуляции также актуален — люди постарше более склонны сглаживать неизбежную конфликтность детей и подростков.
— Получается, после 50 мы уже в принципе не способны чему-то обучиться?
Для людей этого возраста важную роль в освоении новых навыков играют индивидуальные позиции. Часть людей и в этом возрасте, имея мотивацию, способны обучаться и довольно успешно. Очень важен наработанный в первой половине жизни потенциал, характер занятий в течение жизни, и частота смены парадигмы — перестроения уклада жизни, частые изменения в доступности базовых потребностей, необходимость постоянного освоения новых навыков.
Есть существенный плюс у людей, профессиональная деятельность которых связана с постоянным процессом обучения-преподавания, особенно в тех профессиях, где используется сразу несколько форматов кодирования информации: языки, цифры, ноты, шифры.
— Выходит, среди математиков, музыкантов, переводчиков, программистов должно быть больше всего пожилых людей с «ясной» головой?
— А это так и есть. Эти профессии требуют комбинаторики мышления высокой степени. Поэтому степень компенсации функций при повреждении у них самая большая, при «выпавшем» центральном пути сразу будет мобилизован эффективный коллатеральный (обходной) путь.
Но, конечно, для обучаемости колоссальное значение имеет генетика: она определяет диапазон возможностей, кроме того многое решает особенность личности и темперамента.
Есть также целый ряд факторов, которые также сделают обучение возможным или невозможным: питание, количество сна, наличие или отсутствие отрицательной «доминанты» в момент обучения, климатические условия, социальная среда, болезни.
— Сейчас существует много так называемых нейротренажеров, когнитивных тренажеров для памяти, мышления, внимания. Их создатели как раз апеллируют к нейропластичности — вот, вы будете по 10 минут в день решать у нас задачки и головоломки в игровой форме, и ваш мозг отрастит новые нейронные связи. Такие тренажеры действительно могут прокачать какие-то навыки или это профанация?
— Абсолютно точно есть целесообразность в использовании нейротренинга, если:
— тренинг и когнитивные занятия связаны с актуальными процессами в жизни и имеют высокую степень мотивации для человека;
— индивидуально и правильно организована когнитивная тренировка;
— если пациент получил полноценное обследование (расширенную топически-ориентированную диагностику высших психических функций, возможно еще инструментальное, лабораторное обследование) и для него определен «вариант» когнитивной проблемы, для которой предложены предпочтительные цели для тренинга.
То есть, точно должно быть известно по какой из функций высшей нервной деятельности есть провал у конкретного человека.
Например, выявлено ухудшение символьно-цифрового кодирования в сочетании с нарушением понимания логико-грамматических конструкций, указывающие на ухудшение семантической памяти, и связанные с этим — снижение скорости мышления и снижение показателей общей нейродинамики умственных процессов.
Такому пациенту «гонять кроссворд» по 10 минут и играть в головоломку нецелесообразно.
Поэтому нужно сначала пойти к врачу для нейро-психологического тестирования. Клиническое использование программ тренинга в профессиональных учреждениях позволяет даже в случае прогрессирующей деменции замедлить процесс «интеллектуального рассыпания», отработать навыки запоминания и наработать навыки самообслуживания.
По сообщению сайта Газета.ru