Стоковые изображения от Depositphotos
Новогоднее собрание бойцов и командиров 8–ой Гвардейской имени И.В.Панфилова стрелковой дивизии, 31 декабря 1941 года
Когда новогодние празднества только пришли в Россию указом Петра I в 1699 году, в следующем же 1700-м радость от их появления была омрачена началом Северной войны (1700-1721). Но, по словам историка, доктора исторических наук и заведующего кафедрой истории РГАУ-МСХА имени Тимирязева Александра Оришева, новоиспеченное торжество так полюбилось народу, что и тогда, и на протяжении всей истории страны, часто даже в самые тяжелые моменты, праздник отмечали вопреки.
«По сути, Россия воевала на протяжении практически всего петровского царствования, но Новый год, даже в условиях военного времени, праздновали — и делали это с размахом. Отмечали торжество в те годы три дня, на протяжении которых надлежало активно есть и пить.
Среди алкогольных напитков предпочтение отдавалось знаменитой сивухе крепостью в 40-45%. Употреблять ее надлежало и дамам. Сохранились сведения, что напивались они порой так, что к каждой даме приставляли гвардейца, который следил за порядком и соблюдением светских правил», – рассказал доктор наук.
Кроме того, по велению царя, дома надлежало украшать сосновыми, еловыми или можжевеловыми ветвями. Этот обычай, объясняет историк, первый император перенял у голландцев, полагая, что именно на этот народ следует ориентироваться русским.
«Традицией для Петра I стало празднование при обязательном участии военных. Тогда стали устраивать «потешный» фейерверк, стреляли из мушкетов и запускали пороховые ракеты», – рассказал Оришев.
Историк Сыдып Бальдруев, говоря о том времени, в свою очередь добавил, что праздник в нашей стране приняли положительно и отмечали ярко еще и потому, что он проходил примерно в те же даты, что и любимые всеми святки.
«Писатель Алексей Толстой в романе «Петр Первый» прекрасно отразил то, как поводили гуляния в те годы. Он описывал ряженых людей, которые ездили по всей Москве, зажженные фейерверки, стрельбу из пушек и царя, заезжавшего в гости к боярам.
Есть свидетельства и о таком неформальном объединении как «Всешутейший, всепьянейший и сумасброднейший собор», который состоял из приближенных Петра I и отвечал за то, чтобы устраивать возлияния в гостях у бояр, якобы тем самым заставляя их жить по-новому – на модернизационный уклад», – рассказал историк.
В дальнейшем, по словам Бальдруева, традиция праздновать Новый год укрепилась еще сильнее, особенно ярко проявляясь в среде дворян и буржуазии, которые старались организовывать балы, приемы и иные увеселения.
«Простые же люди относились к новому году так же, как и иные классы. Новый год был отдушиной, тем временем, когда можно было отвлечься от всего плохого, включая войны», – констатировал историк.
Однако позже – в годы Первой мировой войны (1914-1918) — от Нового года в России все-таки пришлось на время отказаться. Но, по словам доктора наук Оришева, не из-за боевых действий. Все дело в том, что именно в те времена встал вопрос об избавлении от некоторых традиций, которые имели зарубежное происхождение.
«Тогда прозвучал призыв отказаться от хоровода вокруг новогодней елки под предлогом того, что подобные пляски пришли в Россию из Германии.
Когда Николаю II сообщили о том, что пленные немецкие солдаты устроили в госпитале празднование с елкой, тот немедленно распорядился запретить эту традицию, объявив ее «вражеской», – рассказал историк.
Уже с 1915 года Новый год в России больше не отмечали, но продлилось это недолго. Так, в годы Гражданской войны большевики стали устраивать маскарады, которые проходили в Новый год.
«В качестве страшных масок использовались маски «белых» генералов Деникина, Колчака, Юденича. Особой популярностью пользовались маски, символизирующие «капиталистов-кровопивцев» и Антанту. Новогоднюю елку при этом наряжали не игрушками, а красными звездами и флажками. Большевики смотрели на Новый год как на альтернативу православному Рождеству, другие считали его ненужной барской забавой.
Кстати, Владимиру Ленину праздник очень нравился, он считал, что праздновать его стоит для радости детей», – отметил заведующий кафедрой истории.
Отмечали Новый год, по словам историка Оришева, несмотря на все трудности, и в годы Великой Отечественной войны (1941-1945), устраивая праздник прежде всего для детей.
«Новогодние утренники проводились даже в блокадном Ленинграде. Подарком могла служить стеклянная баночка, а в ней кусочек хлеба и небольшой кружок конской колбасы.
У всех было одно общее желание, с которым обращались к Деду Морозу: «Скорее бы кончилась война».
На елках появились новые игрушки – вырезанные из картона танки и самолеты, стреляные гильзы, Дед Мороз с ружьем. Украшением служили и перегоревшие электрические лампочки. Характерно, что промышленность новогодние игрушки продолжала выпускать и в годы войны. Правда, в ограниченном количестве и только из отходов производства – проволоки и металлической стружки», – подчеркнул доктор исторических наук.
Также, по его словам, в некоторых домах встречались елки, но это было нечастым явлением. Большинство людей ограничивались одной веточкой или рисовали дерево на стене. Многие встречали Новый год на производстве, стараясь к празднику выполнить и даже перевыполнить план.
Отмечали праздник и на фронте.
«Особенность празднования Нового года на фронте была в том, что каждый раз его отмечали на новом месте. В этот день солдатам в качестве подарка могли выдать настоящие деликатесы, такие как трофейные итальянские консервы. Для поднятия боевого духа на передовой для бойцов устраивались концерты. Так или иначе, но празднование Нового года в период войны стало отражением русской ментальности, предполагающей соблюдение незыблемых традиций вопреки всему», – констатировал Александр Оришев.
По сообщению сайта Газета.ru