Стоковые изображения от Depositphotos
— Что самое важное должны знать родители о сексуализированном насилии в отношении детей?
— Есть миф, который взрослые активно распространяют: насилие совершают только непонятные страшные дядьки на улице, которые уводят детей с игровых площадок и затаскивают в подъезды. Такие случаи тоже есть, и обычно они становятся довольно громкими. Но вообще-то чаще всего ребенка домогаются люди, которые пользуются доверием и самого ребенка, и его родителей. Это могут быть ближние и дальние родственники, друзья семьи и другие.
Сексуализированное насилие не происходит внезапно. Как правило, планирующий совершить преступление сначала входит к семье в доверие и постепенно размывает границы допустимого в общении с ребенком, продавливает его границы. Именно поэтому ребенок не всегда понимает, что именно с ним происходит. Если его потрогал в метро незнакомый человек, он сразу идентифицирует эту ситуацию как ненормальную и может сообщить о случившемся родителям, а если его посадил на коленки друг семьи, который делает это уже три года, и тут вдруг ребенок почувствовал дискомфорт, то в этой ситуации сложно разобраться что не так, и тем более сообщить об этом маме. Начинаться такие приставания могут вполне безобидно: с поглаживаний, объятий — на первый взгляд, вполне невинных.
— Как родитель может обезопасить ребенка от таких ситуаций?
— Предотвратить насилие на 100% невозможно. Все меры, которые мы, взрослые, можем предпринять, направлены на то, чтобы ребенок вовремя сориентировался в ситуации и обратился за помощью к взрослым. Не молчал и не терпел регулярное сексуализированное насилие месяцами, а то и годами, а рассказал сразу, как только понял, что происходит что-то не то.
— Что мы можем для этого сделать?
— Доступный способ свести риски к минимуму — заниматься секспросветом. Разговаривать с ребенком о теле с самого раннего возраста.
— Что, с 2-3 лет говорить уже о сексе?
— Нет, с маленькими детьми разговор нужно вести в первую очередь про безопасность и границы. В 2-3 года познакомьте ребенка с «правилом трусиков»: никто не может трогать тебя за интимные места за рядом исключений — родители с твоего согласия, врачи с твоего согласия или с разрешения родителей, другие люди в определенных ситуациях (вытереть попу, подмыть, посмотреть, если у тебя что-то болит и ты жалуешься, вне этих ситуаций — запрет).
Важно сказать ребенку, что, если ему неприятны какие-то прикосновения, он может заявить об этот и отказаться от них. При этом необходимо подкреплять эти слова примером. Часто встречается такая ситуация: ребенок приезжает к бабушке, и мама просит его поцеловать бабушку, он отказывается. И тут начинается: «Почему ты не хочешь? Бабушке будет приятно! Бабушка обидится». Подобный ответ сигнализирует ребенку о том, что в тот момент его нежелание игнорируют. Если на словах мы транслируем одно, а на деле — другое, то тогда все эти разговоры будут бесполезными.
Бывает, что и сами родители игнорируют сигналы ребенка. Например, против силы обнимают его. Лучше спросить у ребенка перед тем, как вам хочется его приласкать: «А сейчас тебя можно обнять?» Если вы видите или чувствуете, что ребенку неприятны ваши прикосновения, уточните: «Тебя можно сейчас обнимать?» Ребенок будет учиться у близких взрослых такому поведению и укреплять свои границы.
— А что надо рассказать детям постарше?
— Старших дошкольников познакомьте со схемой «Круги доверия». В центре нее находится он сам, далее — семья, друзья, знакомые. Следующий круг — полиция, врачи, учителя. И последний — незнакомцы. Чем ближе этот круг находится к ребенку, тем ближе к себе он может допускать людей из него.
Дошкольников помимо «правила трусиков» надо научить еще одному правилу: «Нет, уйди, расскажи». Если ребенку не нравится то, что происходит, он должен сказать «нет». Если его не слышат, должен постараться физически выйти из ситуации. Если после «нет» человек остановился, все равно уйти подальше от него. А затем рассказать о случившемся родителям или тому взрослому, которому ребенок доверяет.
С маленькими детьми надо обсуждать, как устроено тело человека. Для малышей история про секс — это чисто техническая информация из серии, что куда вставляется и как происходит зачатие. Им не нужно знать, про технику полового акта, а достаточно знать, что такое бывает.
Также важно называть половые органы своими именами: пенис, вагина и т.д. Лично сталкивалась в практике, когда дети не рассказывали о насилии, потому что у них отсутствовал необходимый словарь, они не знали, какими словами это описать. А когда у них словарь появлялся, то они приходили и рассказывали истории, которые уже успели покрыться пылью. И когда родитель спрашивал «Что же ты раньше не сказал?», он мог услышать: «Я не знал/а, какими словами это назвать».
— Что может отпугнуть насильника, который собирается совершить преступление?
— Способность ребенка дать отпор. Большинство совершающих насилие к этому не готовы. Почему они выбирают детей? Не потому что они привлекают их сексуально, а потому что они беззащитны. Насилие — это всегда про власть. Когда насильник сталкивается с отпором и понимает, что ребенок не будет молча это терпеть, стесняться и может сказать: «Нет, отойди от меня, убери руки» — в этом месте все может закончиться. Конечно, преступник еще может попытаться уговорить. Но вероятность, что он будет преследовать ребенка, который сказал «нет», снижается. Потому что преступник будет осознавать, что полной власти в этой ситуации у него не будет.
Давать отпор — это навык. Его можно освоить, а потом отработать.
— Как?
— Для начала помнить, что подавлять волю ребенка — идея неудачная. Если мы говорим, что старших всегда надо слушаться, то надеяться на то, что он сможет дать резкий отпор взрослому, не стоит. Сюда же относятся все истории про «поцелуй бабушку, иначе ей будет грустно», которые мы уже обсудили. Поощряйте ситуации, когда дети отстаивают свои интересы, укрепляйте позицию ребенка, принимая его отказ, давая ему сигнал: «Я принимаю твой отказ и ничего ужасного в этом нет». Если мы уважаем право ребенка сказать нет, то в сложных ситуациях ему будет проще отстаивать границы.
Помогут ли в борьбе с сексуализированным насилием «страшилки», которыми взрослые любят пугать детей: не ходи по вечерам один, через темный двор, держи в руках ключи? Если говорить это ребенку, станет ли он внимательнее относиться к собственной безопасности?
По моему опыту, скорее нет, чем да. Обычно есть два варианта развития событий. Если ребенок чувствительный и впечатлительный, он испугается. Будет ходить и озираться по сторонам — так можно довести до невроза. А если ребенок не впечатлительный, особенно, если речь о подростке, то он услышит в этой «страшилке» посыл: «Мне запрещают, значит, надо сделать наоборот». Мне кажется, что надо не запугивать, а знакомить с техникой безопасности. Не стращать дядьками, а придумать четкую инструкцию, что делать в разных ситуациях.
— Приведете пример?
— «Если ты замечаешь, что за тобой кто-то идет, то ты: берешь телефон, звонишь мне и громко говоришь: «Мама, спустись вниз, я уже подхожу». Или заходишь в людное место и говоришь: «За мной идет человек, вызовите полицию», или звонишь в 112 и говоришь: «Мне столько-то лет, адрес такой-то, за мной идет подозрительный человек на улице».
Проговорите порядок действий, когда за ребенком кто-то зашел в лифт или в подъезд. Выйти из лифта не стыдно.
Объясняйте без страшилок, точно так же, как объясняете, что дорогу мы переходим на зеленый свет.
— О чем говорить с подростками, имеется в виду секспросвет?
— С подростками сексуальное просвещение строится на рассказе о принципе согласия. Секс — это то, что происходит по взаимному желанию и согласию между взрослыми людьми. Все участники процесса выражают согласие четко и понятно. Например, согласие, данное в состоянии алкогольного опьянения, согласием не является, так как, протрезвев, человек может пожалеть о случившемся.
Важно говорить, что отказаться как от секса в целом, так и от каких-либо практик, можно в процессе. Если пара целуется и обнимается, и девочка дала согласие на петтинг, а мальчик решил, что это согласие на секс с проникновением, она имеет право это остановить.
Сексуализированное насилие случается не только со стороны взрослых по отношению к ребенку или подростку, но и между сверстниками. Например, 13-летний мальчик может склонить к сексу свою ровесницу. И так как они оба несовершеннолетние, это не будет являться уголовным преступлением. При этом последствия для девочки, ее переживания, могут быть такими же как и при изнасиловании.
Мы можем много чего говорить — «секс для взрослых» и прочее, но, если подростки в 14-15 лет захотят заняться сексом, они придумают, как и где это сделать, и у взрослых разрешения спрашивать не будут. Поэтому когда речь идет о тинейджерах, то, обсуждая секс, надо не забыть про принцип согласия.
Ну и, конечно, начинать обсуждать секс с подростком в 13-14 лет уже поздно. Этот разговор будет из серии: «Что ты хочешь узнать о нем, мама?»
Если вы стесняетесь говорить о половом воспитании, то сейчас на книжном рынке огромное количество тематической литературы, которую можно купить и дать почитать ребенку.
— Удачная ли идея дать ребенку книгу, где герои сталкиваются с насилием, в том числе сексуализированным?
— Я бы разделяла детей и подростков. Решение всегда принимает родитель, исходя из знания о своем ребенке. Как правило, подростки уже более устойчивы к этой теме, чем дети.
Есть книга «Хорошо быть тихоней» (возрастной ценз 18+), в которой тема последствий насилия поднята и раскрыта очень деликатно. Подросток понимает, что в отношении него было совершено насилие в самом конце, и это объясняет то, что происходило с ним до этого, все его переживания.
Литература может быть полезным инструментом, который поможет подростку выйти на разговор по теме хотя бы с друзьями, а может быть, и с родителями.
— По каким тревожным звоночкам родители могут понять, что с ребенком стряслась беда, что его домогались?
— Единственный надежный признак того, что ребенок пострадал от сексуализированного насилия — это когда сам ребенок заявляет, что это с ним случилось.
Все остальные признаки, которые я сейчас перечислю, могут быть характерны для любых травмирующих событий.
Например, ребенок трудно адаптируется к детскому саду, его травят в школе, он поругался с другом. Любое сильно травмирующее событие оставляет примерно одинаковый след. Там могут быть нюансы, но они больше зависят от личностных особенностей ребенка, чем от содержания самого события.
Итак, на что важно обращать внимание? Первое: изменения в поведении и настроении. Если жизнерадостный ребенок стал замкнутым, перестал разговаривать — это повод для тревоги. Или наоборот: был тихим, теперь кричит, огрызается, проявляет агрессию без причины. Второе: нарушаются отношения, например, с друзьями. Раньше общался много и часто, внезапно прервал все контакты. Третье: резко изменил стиль одежды. Если, например, девочка ходила в платьях, юбках, на каблуках, а потом резко перешла на толстовки, кроссовки, штаны или наоборот, ходила в джинсах, футболках, а теперь стала одеваться откровенно — повод быть внимательнее к ней. Если мы говорим о детях до 10 лет — это сексуализированое поведение. Это когда ребенок имитирует половой акт или другие действия сексулизированого характера в играх с другими детьми или игрушками.
Обращайте внимание на изменения отношений с родственниками. Если ребенок начинает шарахаться от какого-то родственника или друга семьи, стоит насторожиться. Возможно, они просто поругались, или произошла неприятная история, не связанная с сексуализированным насилием, но я бы все равно это не игнорировала.
Если ребенок настойчиво заводит разговоры на тему секса, стоит разговоры поддерживать. Не отмахиваться от них, а выяснить, в чем причина беспокойства.
Юлия Федорина
— Стоит ли задавать прямой вопрос ребенку о насилии, если родитель подозревает, что к его сыну или дочери кто-то приставал?
— Нет. Разговор должен быть с опорой на факты, которые вызвали у взрослого подозрения. Например: «Я беспокоюсь, так как мне кажется, что ты грустный в последнее время. Ты не хочешь общаться с дядей Женей — что-то случилось у вас? Ты же знаешь, что можешь всегда со мной поделиться». Разговор надо строить не с позиции «я что-то подозреваю», а — «мне интересно, что происходит».
— Если ребенок уходит от разговора?
Настаивать я бы точно не стала. Имеет смысл сказать ребенку, что он может в любой момент прийти и все вам рассказать, а вы его выслушаете. Но так говорить может только тот, кто имеет с ребенком доверительные отношения, крепкий контакт. Как его выстроить — тема для отдельного разговора.
Если родитель с подростком на ножах, то там вероятность, что подросток раскроется, нулевая. Так что в случае сильной тревожности родителя на эту тему, ему можно обратиться к детскому психологу. Сначала без ребенка. И поговорить о том, что беспокоит.
По сообщению сайта Газета.ru