Стоковые изображения от Depositphotos
Надоело читать громоздкие, мрачные и неприлично агрессивные прогнозы о том, что нас ждет, если без наших нефти и газа все обойдутся. Во-первых, текстов таких очень много и они однообразны. Во-вторых, все подобные аналитические заметки похоже на крик паникера. Ну, а,главное, чего в нашей стране такого мы не видели, чем нас можно будет удивить, если российские ресурсы и впрямь не удастся продавать? Даже мои ровесники, люди чуть младше сорока, застали в стране столько всего, что напугать их двукратным снижением экспорта газа точно не получится. Мы помним, как на улицах рвали с голов шапки. У детей! Как стипендии отнимали. Как старушки покупали на ужин кошачий корм, а школьники носили на обед намазанный майонезом хлеб. В больницу ложились со своими бинтами, в первый класс шли со своими краской и обоями. В ямах на дороге застревали КрАЗы, на трассах стояли проститутки с высшим образованием. Страшно, конечно, вновь до такого дожить, но читать об этом скучно.
Писать и читать прогнозы о том, что будет, если нас все задавят, моветон. Куда интереснее порассуждать, что будет, если, условно говоря, Кремль победит. Если он наладит сбыт энергоресурсов, быстро нарастит импортозамещение и сумеет заручиться поддержкой Индии, Китая, Бразилии.
На днях либеральнейший экономист Иноземцев, сидя прямо в Вашингтоне, констатировал: Кремлю удалось переориентировать сбыт значительной части своего нефтяного экспорта, что к моменту эмбарго почти вся российская нефть найдет другой спрос. Ему отвечают: «Как жаль, Владислав, что и вы скатились до пропаганды».
А мне очень жаль, что у нас нет людей, способных честно и вдумчиво оценивать ситуацию, делать прогнозы и пытаться конструировать модель новой реальности. У нас, грубо говоря, никто не готов к хорошему для нас сценарию. Остановите завтра на улице 100 человек и спросите, есть у них планы на случай, если Россия войдет в число экономических лидеров мира, – все 100 ответят, что у них таких планов нет. При этом у всех есть четкое представление о том, что делать, если дело кончится плохо.
Но что, если все кончится для нас хорошо? Что, если мы сейчас находимся там же, где арабские страны были в начале семидесятых? Рыболовецкие государства, жившие рыбой и добычей жемчуга. Истинное средневековье. Места, куда не хотели ехать дипломаты. А потом – нефтедобыча и рост цен на энергоресурсы. И уже через 20 лет Дубай становится желанным местом работы для большинства жителей Земли.
Или представьте, что мы – США конца XIX века. Страна, о которой у всех были очень слабые представления. И про которую никто тогда не говорил, что за тридцать лет она разовьет такую экономику, что потом, в Великую депрессию, ее грохот будет слышен по всему миру.
Тогда вряд ли кто-то из американцев мог предположить, что эта нация ковбоев скоро будет диктовать мировую политику. Да и арабы знать не знали, что их ждет.
Мы, конечно, в более выгодном положении: мы знаем, что у нас есть. И видим, чего нет у других. При желании можно легко и детально представить будущее, если оно пойдет по выгодному для нас сценарию. Мы просто боимся. Нам постоянно говорят, что все хорошие новости – это выдумка кремлевской пропаганды. Вон, целый либерал из Вашингтона им уже сказал про нефть, а они двенадцатый год подряд головой мотают да знай себе бубнят, что Москва обречена и экономика наша рухнет через два месяца. А если нет? Если это не пропаганда? Что, если мы действительно стоим на пороге новой эры, в которой баланс политических сил резко изменится? Кто еще в 1939 году мог сказать, что через шесть лет СССР поделит мир на два лагеря? Хотя, в принципе, все исходные данные для составления таких прогнозов были: война СССР с Рейхом была прогнозируема, предположить победу СССР было несложно, просчитать последующие варианты – тоже. Но к этому никто не готовился.
Возможно, мы живем во времена небывалого разворота. И, возможно, сейчас действительно рывок совершат те, у кого будут ресурсы, энергетические, трудовые или промышленные: ведь и вправду несколько десятилетий активно развивались страны, у которых, по сути, нет никаких ценных ресурсов, ни ископаемых, ни трудовых, ни промышленных. В какой-то степени мир образца последних десятилетий был несправедлив, к установлению этой несправедливости приложила руку и наша страна. Знаменитая сделка века «Газ в обмен на трубы» мне лично до конца непонятна. Они получали газ, а мы? Мы получали трубы. Зачем? Чтобы продавать им газ. Да, речь шла в целом об импорте технологий. Да, сейчас Россия на этом газе держится. Но тогда именно эта сделка несправедливо предопределила место для нашей страны как источника дешевых ископаемых, а Европе дала задел для рывка.
У нас есть нефть, газ, металлы, алмазы, пшеница, уголь, дерево. У китайцев с индийцами есть люди. У бразильцев, к примеру, есть промышленность. Вы, между прочим, знали, что Бразилия – промышленная страна? Там также есть нефть, газ, леса и кофе. Но живет эта страна плохо, причем, не только потому, что там вор на воре и уличные банды прессуют промышленный сектор – просто мир был так устроен, что тот, у кого было все, почему-то оставался не у дел.
Не удивлюсь, если последнюю треть двадцатого и начало XXI века будущие историки именуют эрой голодранцев: когда миром управляли, лучше всех жили страны, у которых ничего нет. Нам казалось, что это само собой разумеется, а потом вдруг все полетело. И мы узнали, что иметь ресурсы куда важнее, чем мы все думали… Они нам казались развитыми, недосягаемыми. Этакие небожители. А теперь эти небожители без нашего дешевого газа изобретают многоразовую туалетную бумагу.
Ведь это не вымысел нашей пропаганды: Европа мерзнет и разоряется на самом деле. Недавно постили грустный ролик немецкой матери двоих детей, которая жалуется, что ей за электричество теперь насчитали 320 евро в месяц. Но у нас его плохо перевели, я увидела видео на польском ТВ и обратила внимание, что там речь идет только об оплате за бойлер. Она платила раньше меньше двухсот, а теперь ей только за один бойлер, который тарифицируется отдельно, прислали такой счет. Скорее всего, эта женщина отключит дома горячую воду.
В Польше газ официально дорожает минимум в 5 раз! Это из их СМИ! И я узнала у конкретных знакомых: их предупредили, что баллон газа будет стоит дороже пенсии – уйдет почти 2000 злотых. Отопление в Варшаве пока анонсировали – 1500 злотых в месяц за трехкомнатную квартиру. Это чуть меньше средней пенсии.
Страны анонсируют субсидии, но для малоимущих. Работающие и зарабатывающие по итогам оплаты счетов окажутся беднее малоимущих.
А еще я тут как-то обмолвилась в сети, что у меня стиральная машинка с функцией сушки и ребенок плещется в ванне, когда пожелает. Моя подписчица из Германии искренне за меня порадовалась: «Анастазья, как же вам везет!». Она не может мыть своего ребенка в ванне. Мы раньше мечтательно заглядывали через границу – подсмотреть хоть одним глазком за счастливым красивым миром. А теперь они с завистью смотрят, как мы принимаем ванну. Думали ли вы еще в январе, что такое увидите? Мир может измениться стремительно!
Европейские политики говорят, будто им нужно два года, чтобы полностью переориентироваться на другие поставки и другие источники. А что, если они не продержатся два года? Да и что за чудеса случатся через два года? Надежда на то, что мир снова перевернется на голову и лучше жить в нем будут те, у кого ничего нет?
А если не перевернется? Если действительно прямо сейчас вокруг дешевых энергоресурсов собираются страны, которые и будут совершать следующий экономический рывок? Нефть наша не пойдет в Европу, но она пойдет в Латинскую Америку, Азию, Африку… Газ будут перерабатывать и также продавать. И житель Таиланда станет получать его в пять раз дешевле, чем француз. Промышленный газ для таджиков будет в пять раз дешевле, чем для немцев, которые станут покупать его у Норвегии. Что будет в этих странах через 10 лет? Наверное, то же, что случилось за 10 лет интенсивных газовых поставок в Чехию, – экономический рывок.
Если Индия сможет получать газ, как получала Германия, она, вероятно, не разовьется по образцу Германии, но разница между ними существенно сократится.
Прежний уклад, вероятно, был разумно объяснимым, но он не был справедливым. Те, у кого ничего нет, не должны презирать тех, у кого все есть, и при этом жить за счет их дешевых ресурсов. Так долго продолжаться не должно. Если не мы, то кто-то другой попробовал бы это прекратить.
Представьте, если получится? Если Запад останется только с тем, что у него есть. Они достанут свои угольные станции, растопят печи. Города будут в дыму, про зеленые игры забудут. Хорошо было быть зелеными, пока какие-то русские качали для них в тундре газ. А теперь? Пойдут смог, болезни, эмфизема…
Страны одна за другой погрузятся в политический кризис. Сейчас они говорят про своих митингующих, будто тех вывел на улицу Кремль. Но когда станут выходить сотнями тысяч, с детьми и колясочниками в строю, наступит коллапс и слушать про Кремль никто не станет. Правительства будут меняться, инфляция разгонится… От бедности население будет больше работать и меньше учиться. А если много производств и бизнеса закроются, куда они пойдут? На улицы. Достаточно трех подряд таких выпусков, чтобы это поколение кризиса в дальнейшем испортило жизнь всему континенту.
Европа начнет ветшать, потускнеет. Она уже в последние годы смотрелась на фоне новенькой Москвы потерто. Я серьезно. А что будет, если они еще два года поэкономят на благоустройстве?
Кто туда поедет, если за десять лет Узбекистан приведет в порядок Самарканд и Бухару, а Таджикистан придумает, как развлекать туристов в горах? Кому нужна будет Европа, если Юго-Восточная Азия получит доступ к дешевым ресурсам и продовольствию и вложится в туризм, наладит доступное авиасообщение? Во что превратится Китай, если вдобавок к дешевой рабочей силе получит дешевые нефть и газ? Я не верю в китайскую экспансию и вам не советую – достаточно сравнить ядерный арсенал наших двух стран. Индия в три раза меньше Китая при таком же населении, но ведь у нас никто не боится, что индийцы полезут к нам? Нет. Потому что у них нет нужного оружия. Ну так и у Китая нет против нас оружия. Не вижу причин бояться китайцев.
Вы вообще представьте, каким будет мир, где начнут развиваться десятки второстепенных и откровенно третьеразрядных стран? И все это – на фоне экономического угасания, политической турбулентности в Европе, большой их инфляции и евроскептицизма. Шенгенское соглашение уже затрещало: кто хотел зарабатывать на российских туристах, не смог этого сделать из-за трех постсоветских стран и Польши. По сути, и в санкционный кризис Европу втянула эта вредная четверка: испанцу или греку дела не было до Украины, но эти четверо стояли над душой. Не думаю, что Евросоюз с Шенгеном – такие уж крепкие конструкции. Население крупных стран там давно не понимало, зачем им тянуть страны маленькие к светлому будущему. Теперь, когда малыши потянули их в холодное темное прошлое, совсем непонятно, к чему странам-донорам ЕС.
Все там может начать сыпаться. А у нас – нет. Они начнут разобщаться, мы – интегрироваться с огромными странами, у которых тоже есть кое-что, кроме былого величия. По итогам этих процессов мир очень скоро может радикально измениться.
Кстати, я еще помню, как в моем детстве в Тюмени были… итальянские гастарбайтеры. И помню турецких. Болгары на заработки к нам ездить перестали вообще лишь в середине 2000-х. Это я говорю для не верящих в быстрые перемены. Не слушайте тех, кто говорит, будто Россия безнадежно отстала, – они не способны понять, что несколько десятилетий для истории ничто, дабы преодолеть тяжелое наследие 1990-2000-х, хватит и 10 лет.
Хотелось бы, конечно, чтобы нам их хватило. И хотелось бы посмотреть на Европу глазами сытого и благополучного человека.
Если нам повезет, мы окажемся более сытыми, чем она.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
По сообщению сайта Газета.ru