Стоковые изображения от Depositphotos
Куратором выставки стала карагандинская художница Юлия Ляндаева. С Илоной Боксер, поделилась Юлия, они дружат уже много лет. Илона хотела провести выставку за рубежом, и пусть сама художница приехать в Караганду из Орска не смогла, подруга помогла создать экспозицию. Эскизы и фото, которые гости наблюдали в двух залах «Гражданина художника», все были оригинальные и присланы экспресс-доставкой. Работы Илоны как раз перекликаются с театральной и творческой деятельностью Нины Мокринской.
— Изначальной идеей была формальная выставка эскизов костюмов, но формальной мы ее делать не хотели, — отметила Юлия Ляндаева. – Кроме того, событие становится интереснее, когда в нем пересекаются несколько направлений – и в нашем случае это не только рассказ об актрисе, но и использование видеоматериалов и выступлений для публики. С племянницей артистки Ниной Шедловской мы познакомились через нашу подругу – тоже художницу Марьяну Макееву, которая прочла мемуары Мокринской.
Карагандинский педагог и неоднократный участник культурных событий в Караганде Оксана Суворкина поделилась своим взглядом на театральный костюм, также рассказав о жизни Нины Мокринской, создававшей театральные костюмы для своих выступлений.
— История театрального костюма тесно связана с историей театра в принципе, и об этом можно рассказывать долго: временные и географические рамки огромны. У Нины Мокринской действительно интересная и непростая судьба: она родилась в канун Первой мировой войны, написала три книги о своей жизни, но интересны еще и воспоминания ее младшей сестры Татьяны, чья дочь как раз и стала почетным гостем выставки. В воспоминаниях Татьяны виден четкий образ самой Нины Мокринской и то, каким человеком она была, как стремилась вырваться из нищеты, в которой они жили в городе Харбина. Нина танцевала, писала стихи, пела, будучи очень одаренным человеком. Ее называют «Харбинской Золушкой». Она, кроме того, знала японский язык. Выйдя замуж за французского дипломата, стала еще и рисовать картины – нам известно об ее выставках. Уже в более позднем возрасте Нина стала делать открытки и отправляла их родным.
Оксана Суворкина, к слову, и сама увлечена театром. Профессия театрального художника, поделилась она, четко оформилась около века назад, а случилось это благодаря театральной реформе Станиславского. Да, ранее были костюмеры, художники, но именно такой трудовой единицы, как художник по костюмам, раньше не значилось. Замысел же художника по костюмам должен идеально совпасть с задумкой режиссера, видением актера, который его наденет, и очень важно воплотить идею с учетом пожеланий всей постановочной команды.
Костюмы своей талантливой тети для выставки предоставила Нина Шедловская, а вместе с ними – фотографии, аксессуары и другие детали, принадлежащие Мокринской. Один из костюмов – Клеопатры – очень долго находился в коробке, а в нем родственники нашли записку: «Для Нины». Этот костюм – тоже рукотворный – актриса и завещала своей племяннице.
— Мой дедушка во время начала Первой мировой через Камчатку уехал в Харбину, где долгие годы работал на метеостанции на китайской железной дороге. Там встретил бабушку – у них родилась моя мама. Семья долгие годы жила в Маньчжурии, в северной части Китая, а потом переехала в Караганду, — поделилась Нина Николаевна, названная в честь своей тети. – Тетя Нина была самой хорошенькой в семье – это видно в первую очередь на фотографиях, была очень мила и по-своему талантлива. Ее детство и годы юности пришлись на японскую оккупацию Китая. В это время практически никто не мог работать или должен был трудиться в тяжелых условиях под неотступным контролем надзирателей, когда одни доносили на других... Тетя Нина действительно знала японский язык и, бывало, даже выступала в ансамбле, в том числе для офицеров. Своего будущего мужа, французского дипломата Андре, она встретила примерно в это же время, но после замужества занялась больше изобразительным искусством.
Несмотря на стабильность проведения выставок в лаборатории «Гражданин художник», карагандинцы, более привычные к экспозициям длительностью в несколько дней, интересуются форматом однодневных выставок: почему так коротко? Любовь Гуменюк пояснила.
— Здесь причина, прежде всего, в рабочем формате. Наша площадка – это, по сути, мастерская, где ежедневно ведется работа. На момент выставок мы убираем рабочий инвентарь, создавая галерейную атмосферу. На следующий день работа возобновляется . Поэтому мы не можем соблюдать традиционный галерейный формат и, скажем, развернуть выставку на 10 дней. В то же время, если я понимаю, что, к примеру, через неделю после очередной выставки вновь могу встретить гостей, мы обозначаем или открытые мастерские, или экспозиции. Конечно, хочется показать произведения как можно большему числу зрителей, но пока наша площадка приведена именно к такому формату – чтобы горожан пригласить в художественные мастерские, где концентрируются смежные творческие сообщества. Это, плюс ко всему, можно назвать продуманной урбанистической идеей.
Фото автора
По сообщению сайта EKaraganda.kz