Формально она была призвана снизить социально-экономическое неравенство и демонополизировать экономику.
Власти Казахстана официально свернули кампанию по возврату «незаконно полученных или выведенных активов» — инициативу, которую президент Касым-Жомарт Токаев запустил после январских протестов 2022 года. Формально она была призвана снизить социально-экономическое неравенство и демонополизировать экономику. Но, как отмечают опрошенные изданием «Власть» эксперты, процесс остался непрозрачным и мало повлиял на систему кулуарных договоренностей, определяющих распределение собственности в стране.
Что вернули государству
С сентября государство заявило о завершении кампании. По данным Генпрокуратуры, с начала процесса удалось взыскать более 1,3 трлн тенге — около 2,3 млрд долларов. В бюджет поступили 850 млрд тенге. Под возврат попали не только предприятия, здания и земельные участки, но и экзотические активы — от часов до кабинетов психолого-педагогической коррекции и инфраструктурных проектов вроде «Комфортных школ».
Олигополистические группы также обязались инвестировать в страну 5,2 трлн тенге — в туристический кластер Алматы, логистические центры и заводы в регионах. По словам генпрокурора Берика Асылова, на возвращённые активы строятся сотни объектов водоснабжения, медицинские учреждения и социальные объекты.
Однако реальные масштабы вывода капитала, по данным международных исследований, несопоставимо выше: Global Financial Integrity оценивает только «утечки» 2004–2013 годов в 167 млрд долларов, а разницы в торговых потоках за 2009–2018 годы — более чем в 85 млрд.
Полная непрозрачность
Генпрокуратура так и не раскрыла полного списка активов, вернувшихся государству, и имён их бывших владельцев. Из официальных заявлений известно лишь о членах семьи Нурсултана Назарбаева: Болате Назарбаеве, Кайрате Сатыбалды, Тимуре Кулибаеве, Кайрате Боранбаеве и Кайрате Шарипбаеве. При этом список лиц, подозреваемых в незаконном обогащении, также не был опубликован.
Эксперты считают, что избранная правовая рамка изначально позволяла трактовать цели кампании в зависимости от политической ситуации. Закон принимался в спешке и без обсуждения с гражданским обществом. Сам механизм работал в закрытом режиме и не предусматривал устойчивых институтов: комитет по возврату активов при Генпрокуратуре создали и ликвидировали простым приказом.
«Это была политтехнологическая игра»
По словам политолога Досыма Сатпаева, кампания не стала частью системных реформ:
«Если бы стояла цель изменить правила, появилась бы команда реформаторов. Этого не произошло».
Экономист Касымхан Каппаров отмечает, что, в отличие от Узбекистана или Кыргызстана, в Казахстане процесс не сопровождался институциональными изменениями и независимым контролем. В соседних странах возврат активов встроен в долгосрочные механизмы прокуратуры, международного надзора и уголовных расследований.
По мнению экспертов, инициатива в Казахстане столкнулась с ограниченной политической волей. Она затронула лишь периферийную часть элит или активы, утратившие ценность после перераспределения влияния. «Ближайшее окружение Назарбаева серьёзно не пострадало», — утверждает член совета Transparency International Kazakhstan Оразалы Ержанов.
Кулуарные договоренности остались
Отсутствие прозрачности, подчёркивают эксперты, сделало возможным «ручное управление» процессом. По словам Сатпаева, часть активов передавалась номинальным владельцам, а не интегрировалась в экономику. Параллельно шёл закрытый передел собственности.
Остаются в тени и огромные теневые рынки — базары, стихийная торговля, «Хоргос» — где на протяжении десятилетий циркулируют неучтённые денежные потоки.
Проблемы с доверием усиливают и противоречивые решения по фигурантам громких дел. Так, по словам экспертов, приговоры Кайрату Боранбаеву и Кайрату Сатыбалды не привели к полной конфискации активов, хотя это предусмотрено законом.
Политическая устойчивость под вопросом
По оценке специалистов, фиктивный характер перераспределения активов повышает риски для политической системы. Новые владельцы могут столкнуться с оспариванием прав собственности, но не смогут рассчитывать на защиту судов, СМИ или силовых структур — они контролируются теми, кто управляет политическими процессами.
«Кампания свернута в тот момент, когда власти решили, что её цели достигнуты: основные договоренности заключены, перераспределение собственности проведено, система стабилизирована», — заключает Сатпаев.
Эксперты считают, что без публичности и институциональных изменений реальной демонополизации ожидать не приходится.
vlast.kz
По сообщению сайта Уральская Неделя