Стоковые изображения от Depositphotos
Российский боевой корабль «Адмирал Григорович» в Порт-Судане, марта 2021 года
Новый виток внутриполитического кризиса в Судане привел к государственному перевороту. И если прошлая попытка суданских военных в сентябре обернулась массовыми арестами офицеров, то на этот раз акция увенчалась промежуточным успехом: премьер-министр страны Абдалла Хамдок и еще четыре министра были заключены под домашний арест.
Конституционный кризис в стране продолжается с 2019 года, когда в Судане установилась власть Суверенного совета. Тогда Переходный военный совет Судана и Альянс за свободу и перемены договорились вместе управлять страной вместо свергнутого президента Омара аль-Башира. Согласно договоренностям между военным и гражданским блоком, совет должен был управлять страной в течение 39 месяцев переходного периода до парламентских выборов.
Планировалось, что лидер Переходного военного совета Абдель Фаттах аль-Бурхан будет возглавлять совет первые 21 месяц, а затем уступит пост гражданскому лицу. Однако после подписания в 2020 году мирного соглашения между властями и повстанцами Южного Судана переходный период был обнулен. Теперь выборы планируют провести только в 2024 году. До тех пор в Судане фактически не будет законодательного органа власти, а, значит, некому будет сертифицировать важнейшие для страны документы, соглашения и законы.
Российские власти неоднократно выражали озабоченность нестабильным положением в стране. Неделю назад глава МИД РФ Сергей Лавров призвал прекратить «любое стороннее вмешательство во внутренние дела Судана», чтобы граждане могли «сами определять свою судьбу».
Летом в Кремле говорили о соглашении с Хартумом о строительстве военно-морской базы в Порт-Судане, когда местные власти решили пересмотреть документ и выторговать более выгодные условия.
Отношения России и Судана не ограничиваются одним лишь проектом военной базы. Интересы Москвы представлены здесь сразу в нескольких сферах.
Инициаторы военного переворота еще должны удержаться у власти, поскольку для Судана в целом характерна ситуация, когда лидеры приходят к власти военным путем, а потом быстро теряют власть, считает политолог-африканист, доцент МГУ Наталия Пискунова. И только после этого Москва может перезаключить некоторые договоренности.
«Судьба российских проектов, в том числе разработка урановых месторождений или строительство военно-морской базы, будет решаться в течение полугода минимум. Это такой минимальный срок, чтобы Москва могла понять, удержатся сейчас военные у власти или нет. Я бы сказала, что надо выждать время», — заявила Пискунова.
Однако эксперт убеждена, что военным не удастся сконцентрировать власть в своих руках, потому что у них нет поддержки населения.
«Но договориться возможно с любой властью. Они против России лозунгов не выдвигали. Любой группировке необходимы внешние партнеры», — отметила Пискунова.
Когда новое правительство все же будет сформировано, ему нужно будет опираться на внешнеполитическую поддержку, согласен доцент Российского Государственного Гуманитарного Университета Сергей Серегичев.
Изменения в конфигурации власти не повлияют на планы России в западноафриканской стране. Единственное условие, которое Москва выдвигает Хартуму, это легитимность и легальность власти, заявил в разговоре с «Газетой.Ru» Серегичев.
«Россия будет иметь дело с тем органом, который признан суданским народом и реализует его волю. Что это будет за орган – не так важно. Это чисто технические моменты. Как эта воля была получена — также не имеет значения, — подчеркнул он. — Кремль не собирается указывать суданскому народу, с кем Москва хочет работать, а с кем нет».
России стратегически важно выждать перед тем, как инициировать любые срочные переговоры, поскольку велика вероятность того, что на место новой власти может прийти другая группировка, добавила Наталия Пискунова.
По словам Сергея Серегичева, существуют доводы о предпочтительности для России военно-гражданского или гибридного правительства.
В сотрудничестве Москвы и Хартума можно выделить три основные сферы: военное сотрудничество, добыча полезных ископаемых и атомная энергетика.
В каждой сфере есть как минимум один ключевой проект, на который Москва возлагает особые надежды. Текущие изменения в конфигурации суданской власти могут по-разному повлиять на жизнеспособность этих проектов.
Переговоры о создании российской базы в Порт-Судане тянутся с 2017 года, когда у власти в Судане находился бывший президент аль-Башир. В ноябре 2020 года президент Владимир Путин поручил российскому Минобороны подписать с властями Судана соглашение о создании этого пункта.
Однако через несколько месяцев Хартум решил внести правки в соглашение о строительстве. Власти захотели получать пакет экономической помощи в течение пяти лет эксплуатации объекта в обмен на увеличенный срок аренды.
По словам военного эксперта Ивана Павлова, Судан правильно рассчитал момент, когда обратиться к Москве с предложением о строительстве объекта.
«Это случилось, когда было официально объявлено, что Россия возвращается в Африку в широком контексте и возобновляет сотрудничество с африканскими странами. Мы сделали ставку на континент. Но мы не просящие в этой ситуации. Это вопрос взаимного интереса», — сказал собеседник «Газеты.Ru».
Экспертное сообщество в России связало этот шаг Судана с давлением США, которые не хочет усиления военного присутствия Москвы в регионе.
Кремль, однако, воздержался от таких оценок и взял паузу, чтобы обдумать предложение об экономической помощи.
Теперь, когда в стране произошел военный переворот, государственную политику с высокой долей вероятности будут координировать представители Переходного военного совета во главе с аль-Бухраном. Лидер совета ранее встречался с Владимиром Путиным на полях сочинского инвестиционного форума в 2019 году. Тогда он сообщил российскому президенту, что в стране происходят позитивные перемены, важную роль в которых сыграли и вооруженные силы.
Однако усиление позиций аль-Бухрана не означает, что вопрос со строительством материально-технического пункта будет немедленно разрешен, считает Пискунова.
В сентябре этого года компания «Росгеология» заключила контракт на поиск золота с Суданом. В рамках соглашения будет создана геологическая карта. «Судан — очень перспективная страна с точки зрения золота, там много месторождений. Работы начинаем сейчас, продолжим их в следующем году. В Судане, в отличие от России, нет сильных климатических трансформаций, и сезон полевых работ значительно дольше», — говорил в интервью РИА «Новости» глава компании Сергей Горьков.
Российским компаниям в сфере добычи золота прежде всего надо решать вопрос с местными племенами.
По словам Серегичева, раньше семья аль-Башира курировала эту сферу и использовала племена в качестве «рэкетиров»:
«Однажды местные племена прислали делегацию и попросили договориться об отчислениях. Там были бравые ребята из музыкантов, которые сыграли им реквием. Все зрители были поражены. А на следующий день заводик сгорел. Местные не любят, когда им исполняют реквием. Еще и с фатальным исходом. Эти слухи ходили еще в 2019 году».
Добыча золота представляет особый интерес для Москвы в этом регионе. В 2015 году отечественная компания Siberian for mining разведала крупнейшие запасы золота в Судане. Через некоторое время власти страны заключили с компанией крупную инвестиционную сделку. Однако к 2017 году «сибиряки» так и не построили завод для очистки драгметалла от примесей, из-за чего лицензия на добычу была отозвана.
В том же году ряд СМИ сообщал, что правительство Судана подписало концессионные соглашения с компанией «М Инвест» на разведку месторождений золота. Компанию тогда связывали с бизнесменом Евгением Пригожиным. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова позже упоминала, что в Судане с тех пор действуют российские частные охранные компании, которые занимаются подготовкой кадров для силовых структур. Некоторые издания допустили, что эти компании могли охранять месторождения.
Впрочем, качество суданского золота вызывает в экспертной среде определенные сомнения.
Несмотря на большие объемы запасов, в стране долгое время существовали проблемы с аффинажем из-за санкций.
«Если выяснится, что у золота приемлемое качество, тогда можно продолжать работать. Но только если страна будет выводится из-под санкций»,
— считает Серегичев.
В 2011 году Южный Судан провозгласил независимость от Хартума, что лишило Судан около 75% нефтяных месторождений. Доходы от добычи этой нефти составляли существенную долю прибыли в бюджет государства.
Однако при этом Южный Судан оказался отрезанным от маршрута экспорта нефти. Большая часть объектов инфраструктуры осталась на севере. До сих пор точно не известно, сколько в Судане нефти. Компании не хотят брать на себя лишние риски и вкладываться в полномасштабную разведку из-за вопросов безопасности и общей политической нестабильности в стране.
«Ходят слухи в геологоразведочной сфере, что вся территория Судана поделена на 12 геологоразведочных районов. На кону стоят сотни миллионов долларов. Но из-за переходного режима никто не ведет активной геологоразведки. А крупные компании не хотят рисковать. Может и не выгореть», -— рассуждет Серегичев.
Вопрос о добыче полезных ископаемых начнут обсуждать после стабилизации политической ситуации в стране.
«Сначала у суданцев была одна отмазка: надо дождаться, пока у них появится парламент. До переворота все эти вопросы по факту находились в подвешенном состоянии. Сегодняшняя ситуация ничего не изменила. Изменился предлог. До этого отсутствие парламента, а сейчас — военный переворот», — подчеркнул эксперт.
В конце 2018 года сообщалось, что министерство нефти, газа и полезных ископаемых Судана подписало соглашение с российскими компаниями о строительстве нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) в Порт-Судане. Годом позже посол Судана в России Надир Юсуф Бабикер говорил о скором начале строительства завода, однако с тех пор о проекте практически ничего не слышно.
Помимо проектов в области полезных ископаемых и военного сотрудничества, страны однажды обмолвились о сотрудничестве в атомной энергетике.
В 2018 году Москва и Хартум подписали план действий, который предусматривал подготовку предварительного технико-экономического обоснования проекта плавучей атомной электростанции. Двумя годами позже посол РФ в Судане Владимир Желтов подчеркнул, что проект все еще находится на «самом начальном этапе согласования». По словам российского дипломата, сторонам предстоит проработать еще много деталей.
«Все в конечном счете сводится к обыкновенному и банальному торгу. Это не значит что-то плохое. Но разговоры о базе в Красном море либо о проекте атомной электростанции все равно являются предметами торга»,
— заключил Серегичев.
Эксперты сходятся во мнении, что
России предстоит договариваться с Китаем о судьбе своих будущих проектов. Поскольку Пекин активно наращивал в последние годы свое присутствие в Судане, его интересы в регионе также нельзя игнорировать.
«Когда отделялся Южный Судан (в 2011 году. — «Газета.Ru»), США и Китай контролировали этот процесс. Россия тогда, скорее, оставалась в стороне и не принимала в этом участия. Сейчас здесь сильно ослабли позиции США. Но влияние Китая, который поддержал разделение страны, от чего пострадали интересы в том числе и Москвы, возросло», — добавила Пискунова.
Партнером номер один для Судана сейчас является как раз Китай. И существует опасность обострения росийско-китайских экономических интересов, поскольку интересы Пекина очень обширны, заключила эксперт.
По сообщению сайта Газета.ru