Популярные темы

Карлаг: история, которую нельзя забывать

Дата: 31 мая 2021 в 18:35


Карлаг: история, которую нельзя забывать
Стоковые изображения от Depositphotos

С 1930 по 1953 годы на территории Казахской АССР располагался один из крупнейших в СССР исправительно-трудовых лагерей — Карлаг. Об истории этого учреждения уже написано немало книг и статей, в том числе со слов бывших заключённых и непосредственно самих работников трудового лагеря. Однако на сегодняшний день уже осталось мало тех, кто может рассказать о событиях, происходивших в его стенах от первого лица. Но есть те, кто приложил немало усилий, чтобы зафиксировать события тех лет. Те, кто получал информацию о происходившем в лагере из уст и писем людей, ставших жертвами политического режима. Одна из них — журналист, лауреат премии Союза журналистов Казахстана 2002 года за книгу «Карлаг. По обе стороны «колючки«», автор трех книг о Карлаге, редактор-составитель «Книги скорби. Расстрельные списки» по Карагандинской области Екатерина Кузнецова. 

Фото: inkaraganda.kz

Годы великого обмана

Екатерина Борисовна родилась в 1938 году. Жизнь в советском союзе представляла себе только по книгам и фильмам, так как родилась в Даляне, Китае, и только в 1954 году её отец принял решение вернуться с семьёй на историческую родину. В 1961 году она окончила факультет журналистики в КазГУ им. Кирова в Алма-Ате и по распределению попала в областную молодежную газету «Комсомолец Караганды», а немного позже в областную газету «Индустриальная Караганда», где после проработала долгое время. В те годы, как рассказывает журналист, слово «Карлаг» не звучало нигде. Люди, которые отбывали там наказание, вышли на свободу, стали жить в Караганде, в городах-спутниках. Многие работали преподавателями в школах, вузах, университетах. Но о лагере, о том, что происходило за его стенами, о том, как люди проводили там по 10 -15 лет, никто ничего не рассказывал. Даже по прошествии двадцати лет после его закрытия, все разговоры о Карлаге были под строгим запретом.

— Когда я начала работать в журналистике, об этом вообще не говорили, хотя я окончила университет в 1961 году, и это было время «хрущёвской оттепели». Помню, тогда опубликовали рассказы Солженицына, в том числе рассказ «Матрёнин двор», но когда я его прочитала, то не могла поверить, что такое было на самом деле. Это было что-то из области фантастики. Но со временем в Караганде я стала сталкиваться с этими людьми, с теми самыми репрессированными. Они никогда ничего о себе не рассказывали, ни слова о годах, проведённых в лагере, потому что, выходя, они подписывали документ о неразглашении. Подписка была совершенно потрясающе составлена, по большому счёту людям, которые выходили на свободу, разрешалось только дышать. Всё остальное было запрещено. При общении с этими людьми у меня возникало недоумение: они были невероятно образованными, интеллигентными, грамотными, не какие-то там уголовники. Потом был интересен национальный состав: откуда здесь, в Караганде, поляки, чеченцы, финны и ещё множество национальностей. В школах, в университетах были идеальные преподаватели, я помню, что мы слушали их с открытыми ртами, настолько они были образованными. Настолько грамотно была поставлена речь, что сложно было поверить: эти люди пережили репрессии. Но все молчали, если расскажешь – 25 лет. Поэтому, даже после закрытия лагеря ещё долгие годы все жили в страхе. Хотя, конечно, люди знали: те, кто принимал на работу, коллеги, окружение, они знали, откуда этот человек, ведь выходя на свободу, они получали лишь справку. Никаких паспортов, дипломов, свидетельств – только справка. Но, безусловно, они получали работу, не имея на руках подтверждающего документа, потому что каждый, кто жил в те годы, понимал, кого на самом деле отправляли в лагеря. Это была интеллигенция, это были лучшие умы со всего союза, — рассказывает Екатерина Кузнецова.

Правда, как разорвавшаяся бомба

В 1985 году Михаил Горбачёв становится Генеральным секретарем ЦК КПСС, и сразу начинает продвигать идею глобальной перестройки. Во время его правления начинаются перемены и в сфере журналистики: в 1988 году газета «Казахстанская правда» — главное издание страны, на целую полосу, опубликовывает статью под названием «Карлаг» журналиста Виктора Дика. Автор был из ссыльных немцев, и информация в статье была написана со слов его бабушки, дедушки, близкого окружения. Как рассказывает Екатерина Кузнецова, тогда эта новость имела эффект разорвавшейся бомбы.

— Горбачёва можно расценивать по-разному, но он сделал великое дело: он открыл нам рты. Он дал возможность людям говорить правду и узнать правду. В этом его великая заслуга. Когда мы увидели, что целая полоса «казахстанской правды» была посвящена рассказам бывших заключённых Карлага, то на следующий же день продублировали эту полосу в своей газете. В Караганде этот материал получил огромный резонанс. Представьте: половина Караганды – это выжившие от голода казахи, вторая половина – репрессированные русские семьи и их потомки, бывшие сидельцы лагерей, спецпереселенцы, переселённые народы, такие как корейцы, чеченцы, ингуши, поляки и все остальные. И вдруг такой взрыв. Газету раскупили мгновенно, тогда это было 199 тысяч экземпляров, — рассказывает Екатерина Борисовна.

— После этого пошли письма: люди поняли, что можно говорить, — продолжает спикер. — Мы начали публиковать истории этих людей, их было великое множество. Они писали про своих матерей, отцов, про тех, кого расстреляли, писали те, кто сами сидели и вышли на свободу. А мы всё это публиковали. Только в тот год люди поняли, что можно говорить правду. До этого страна жила в двух измерениях: в настоящем и в выдуманном. Все знали своё прошлое, но все его скрывали.

Пять тысяч расстрелянных

Ещё в 1990 году Екатерина Борисовна занимается составлением списка расстрелянных заключённых в Карлаге. Список погибших тогда прислали из Москвы. Это те люди, которые с 1931 по 1951 годы были приговорены органами НКВД к 58-й статье — расстрел. В списке было почти 5 тысяч человек.

— При составлении книги я сделала разбор по национальностям: репрессированные корейцы, немцы, французы, поляки и т.д. Отдельной статьёй были дети. Из разговоров с бывшими сотрудниками лагеря я узнала, как людей отправляли на расстрел: сверху приходила телеграмма, в которой было указано число и направление. К примеру, по первой категории – расстрел – 8 человек. По второй категории – лагерь – 13 человек. Никаких имён и фамилий. А уже выбирали на свой вкус. Люди ни в чём не были виноваты. К ним просто приходили с обыском, потом объявляли врагами народа, забирали и высылали. Не было никаких шпионов. В моём списке есть мальчишка – пионервожатый 8-ой школы, ему было 18 лет. За что его расстреляли? Или 17-летняя трактористка из аула, которая не говорила ни слова по-русски. Она тоже в книге. Причём первые расстрелы начались ещё в 1931-1932 году, и тогда особенно много жертв среди стариков, это сильно бросается в глаза. Логики расстрелов нет никакой, — рассказывает Екатерина Борисовна.

Фото с сайта mira1.ru

Карлаг

Спикер отметила, что Карагандинский лагерь был сельскохозяйственного направления. Его основной задачей было обеспечение карагандинского угольного бассейна сельской продукцией. Также активно развивалось разведение скота. Помещение в Долинке, которое сегодня используется как музей, ранее было зданием главного управления карагандинского исправительно-трудового лагеря НКВД. В нём были сельхоз отделы, промышленные отделы, кабинеты и спецотдел, в котором хранились все документы, а также столовая для служащих. Протяжённость самого лагеря составляла около 300 километров и обслуживалась двумя железнодорожными линиями, по которым привозили заключённых. А входные ворота были на станции Карабас.

Фото сайта kinosaitonlain.ru

— Как-то я спросила у одного из бывших офицеров: «Скажите, в лагере ведь рождались дети, что с ними делали?». Он рассказал, что их держали в отдельном помещении. Когда приходило время кормления, выстраивали мамок, и те должны были накормить детей. Причём главным условием было: 30 мл на каждого. А как? Когда они сами были истощёнными, голодными. В общем, женщины друг друга выручали. А потом детей забирали в детский дом, и никогда не указывали в справках данные отцов, только матерей, — рассказывает Екатерина Кузнецова.

По её словам, заключённых расстреливали на свежем воздухе, недалеко от места, где находилась женская колония. Причём стреляли сразу на кладбище, а тела просто скидывали вниз.

— Недалеко от оперчекистского отдела была комната, без окон и с одной дверью. В эту комнату – 12 квадратных метров привозили заключённых из лагерных отделений. Они стояли там, связанными, целую ночь, а в 4 часа утра к ним приходили. Место расстрела было в районе кладбища, от 149 колонии и до Шахтинска. Сейчас там просто степь, а раньше там были сплошь братские могилы – длинные холмы. Их привозили по 8 или 10 человек и расстреливали. При этом присутствовали всегда трое: судья, начальник следственного отдела и расстрельщик, — рассказала Екатерина Кузнецова.

Подробнее события того времени Екатерина Кузнецова описывает в своих статьях и книгах. Её книги о Карлаге сегодня изданы не только в Казахстане, но и в России и США. Карагандинцы могут ознакомиться с ними в библиотеках города.  

По сообщению сайта EKaraganda.kz

Поделитесь новостью с друзьями